Захар вошёл в помпезный холл «Императора». Девушка на ресепшен зевала, листала цветастый журнал. Когда Захар поравнялся со стойкой, она подняла осоловевшие от безделья глаза:

— Вы ведь жаловались на поломку в ванной?

Захар кивнул: да, было такое. Сегодня утром у него в руках остались оба крана от смесителя — он удивился, но так, для проформы. В прошлый раз на темя угодила душевая лейка.

— Ну так мы сантехника вызвали, — девушка прислушалась к словам, будто не веря, что может говорить такую ересь.

Обычно «Император» не отличался трепетной заботой о постояльцах — они выкручивались сами, не успевая дождаться ремонтников, запаздывающих на недельку-другую.

— Сам пришёл, или не обошлось без спиритического сеанса? — заговорщически прошептал Захар, навис над девушкой.

Та фыркнула, поджала тонкие губы.

Захар остановился перед своим номером. За дверью шаркали чьи-то ноги, позвякивали металлические предметы. Вернуться на ресепшен, потребовать объяснений? Никуда он не пойдёт, хватит! Захар распахнул дверь.

— Покажись, кто пришёл! — бодро крикнули из ванной.

— Нет, это ты покажись! — раздраженно ответил Захар.

— А чё показываться, сантехник как сантехник. А вы кто такой? Может, вор? Что я потом постояльцу скажу?

Седой мужчина в засаленной робе возился со смесителем. Судя по количеству разбросанных в ванной инструментов, ошмётков пакли и окурков — работа шла не первый час, и конца и края ей не было видно.

— Так бы и сказали, что здесь живёте! — мужчина поднял голубые в красных прожилках глаза на Захара. — Подайте мне вон тот ключ, пожалуйста! — и сантехник ткнул пальцем в угол.

Захар не двинулся с места, он набрал полную грудь воздуха, чтобы дать достойную отповедь, но сантехник оказался быстрее.

— Ладно, сам возьму… Вы ж только с работы пришли, устали, небось. Знаете, нельзя так много работать — нервы ни к чёрту становятся, вкус к жизни пропадает. И ради чего? Вот вы своим делом занимаетесь?

— Вас это не касается! — процедил Захар. — Забирайте весь этот металлолом и уходите!

— Да не волнуйтесь вы так, закончил я уже.

Сантехник собрал инструменты в холщовую сумку, проверил, всё ли на месте, наконец щёлкнул застежкой, хлопнул себя по карманам робы и только тогда в упор посмотрел на Захара.

— Значит, не своим. Я так и думал. А жаль! Стараетесь ради чужого…

Кажется, Захар грубо вытолкал его из номера. Возможно, даже ударил. События того вечера помнились смутно. Он снова бродил по улицам — в изрядно потрёпанном костюме, с пустой головой, сроднившись с местными обитателями стойким амбре перегара.

Поздно ночью, ввалившись в номер, он споткнулся о какой-то свёрток. Выругался, опустился на пол. Разворошил пропахший паклей полиэтиленовый пакет, достал потрёпанную книгу. Название и автора удалось разобрать не сразу — буквы плясали перед глазами. А когда разобрал, протрезвел.

Умберто Эко. «Имя Розы». Когда-то давно он дочитывал эту книгу из принципа — продирался сквозь неё, как через колючие кусты. А вот сантехнику сей труд, видно, пришёлся по вкусу.

Как же он ненавидит этот город! Хаос, бесправный мир, помойка цивилизованной страны! Безумные, непутёвые, бестолковые люди. И даже они оставляли его, Захара, в дураках.

Теперь, чувствуя под пальцами шершавый корешок книги, он вдруг подумал, что получил по заслугам.

Утро пришло непрошеным, и Захар с удовольствием прогнал бы его, если б мог.

Нехотя сползая с кровати, он уже знал, что опоздал. В семь утра солнце светит по-другому. Проклятый сантехник — из-за него забыл сдать в стирку рубашки, теперь придётся идти в мятой вчерашней. И побриться не успеет.

Ничего, ещё дня три продержаться, кое-как поставить проект-уродец на ноги. Большего в Бюро и не ждут. А там — глянцевая столица, порядок, чистота.

Виктор неисправим, Роман тем более. Что он может изменить? За него всё давно решено. Сеня был прав — он с «ними» заодно. Захар — сотрудник Бюро. И этим всё сказано.

Захар поравнялся с офисной дверью — створки приветливо разъехались в стороны. Навстречу вальяжной походочкой шёл Виктор. Захар поскрёб заросшую щеку, бросил взгляд на часы — мир сошёл с ума! Обычно Виктор появлялся в офисе не раньше полудня. Они поздоровались, как закадычные друзья — Виктор долго тряс руку Захара, понимающе хмыкал, подмигивал. Всё ясно. Сегодня он снова напьётся и не станет сдавать рубашки в стирку. К концу недели с ним будут раскланиваться на улицах местные алкаши, а ещё через месяц он начнет находить вкус в такой жизни. Брр! Надо срочно возвращаться в цивилизацию.