Я вообразила эту картину и не обрадовалась, а Дара добавила:

— Но теперь-то всё изменится. Его светлость вернулся, а он сильный маг, он-то рудники и расчистит.

При всём уважении к магическим способностям Морвеля, я посмотрела скептично.

— И как давно эта ситуация длится?

— Ну, лет сто пятьдесят.

М-да…

Срок непростительно большой, особенно если речь об экономике и добыче.

— Если вопрос только в силе, то почему не пригласили других магов?

— Приглашали. Не помогло.

Она вздохнула и добавила:

— Приходили отряды. Разные. Один раз даже вытравили всех до единого, но гартхи вернулись.

Я всё равно не поняла.

— А ещё магов? А выставить постоянную охрану?

— Выставляли. Но мы же… Ваша светлость, мы ведь, считай, отрезаны от мира, жить у нас сложно. Те же наёмники — как им добираться? Как пересылать деньги семьям? Как видеться с родными? Разве что здесь, прямо в Нортейме, и жить.

М-да.

— Порталы не работают, — продолжала служанка. — Они не работают уже три века, а пешком добираться долго и не всегда возможно. Там горы, — в этот раз она махнула рукой в другую сторону, — сильные искажения магического поля, скопления силовых импульсов, да ещё реки, перевалы. Дороги постоянно смывает, не успеваем восстанавливать. Вот наёмники и не хотят, а своих магов у нас мало. Да и сражаться с гартхами готовы не все.

Отлично. Таких подробностей я не знала, зато теперь в курсе.

Я даже открыла рот, чтобы напомнить про ещё один вид транспорта, но нет.

Перелёты на драгсах — удовольствие слишком затратное. Эти огромные монстры, дальние сородичи драконов, способны преодолевать любые расстояния, переносить огромные грузы, но очень плохо реагируют на искажения магического поля. Погонщика, который готов повести драгса к скоплению силовых импульсов и вовсе не найти.

— Ну, ладно. Допустим, — буркнула я. И, не выдержав, передразнила Грея: — Допустим, что так «исторически сложилось». Есть золотые рудники, но с золотом всё печально. А что с «рабочими руками» и «материалами»?

Тут на меня вывалили целый ворох поразивших воображение вещей.

Оказалось, что богатейшее, по сути, герцогство, находится в ловушке. Сломанный портал был благом для одной отчаянной беглянки, но трагедией для этих земель. Триста лет назад, когда у расположенного в трудных ландшафтах Нортейма, было стабильное сообщение с «большой землёй», герцогство процветало. А потом торговля умерла.

Вслед за торговлей начало умирать абсолютно всё. Например золото — толку от него, если его нельзя обменять на необходимые товары? Сейчас Нортейм находится на самообеспечении, но добывают и производят тут далеко не всё. О современных технологиях, о какой-то модернизации и речи не идёт.

Высокоуровневые специалисты, да и просто люди с хорошими талантами, сюда не стремятся.

Зачем? С какой стати им тащиться бес поймёт куда, да ещё и на границу с опаснейшей Мёртвой землёй?

Нортейм, что называется, «варится сам в себе». Ещё не дичает, не бунтует, но уже близок к этому. Прямо сейчас большие надежды возлагались на обоз, который, по словам герцога, уже выехал. Только прибудут эти масла-семена-специи-книги и всё остальное месяца этак через полтора.

— Какой ужас, — не удержалась от комментария я.

Служанка всплеснула руками, испугавшись что расстроила, и попыталась исправиться:

— Ваша светлость! Зато почта работает сносно!

Тут я скривилась ещё больше. Про почту я знала — камень на моей почтовой шкатулке активно мигал. Это указывало на то, что шкатулка переполнена, и причина, по которой мне прислали слишком много писем, была ясна.

И это ещё газета не вышла! А что будет завтра? Может мне «случайно» сломать шкатулку, и пропади оно всё пропадом?

Вынужденно вспомнив про письма, я поблагодарила Дару за разговор и отпустила.

Женщина уже добралась до двери, когда её любопытство пересилило:

— Леди Ариадна, я могу спросить? — смущаясь, голосом придушенной мыши, пропищала она.

Я благосклонно кивнула, а в итоге услышала:

— То, о чём вы спрашивали… Наверное, нам не нужно об этом говорить. Его светлость сам вам всё…

— Его светлость, — перебила я, — в силу благородства и упрямого характера, решил, что мне незачем знать о проблемах Нортейма. Мол, живи и радуйся, любимая, я сам всё решу. В том, что он решит, я не сомневаюсь, и лезть с ценными советами не буду, но мне хочется быть в курсе ситуации. В конце концов, теперь это и мой дом тоже.

Прозвучало довольно сердито, я внезапно осознала, что действительно злюсь на Грея за то, что умолчал о важных вещах.

Лучше бы про тварей в рудниках рассказал, чем о вымышленной пропаже жён и демонстрации тюрьмы, которая давно не действует.

Дара, помедлив, кивнула, а я всё-таки смягчилась. Добавила доброжелательно:

— С мужем мы это, конечно, ещё обсудим. Уверена, что он поймёт, и моя неосведомлённость сойдёт на нет. Тем не менее, если кто-то станет снабжать меня новостями, буду очень благодарна.