– Волшебная? – прошептала Накато.

– Волшебная, волшебная. Только сейчас в одежду спрячь! Достанешь только в том случае, если понадобится.

Она кивнула. И принялась запихивать шнурок за веревку, что вместо пояса удерживала солому вокруг бедер. Колдун снова брезгливо сморщился. Ох, как бы не передумал, не оставил здесь! Накато сама не могла бы сказать, что сейчас страшит ее больше – что колдун откажется брать ее с собой, или что придется навсегда покинуть родные места и стать пособницей того, кто служит потусторонним силам.

– Мастер… Амади, - окликнула девушка, подавив с трудом робость. – Ты сказал – животные засыпают. А… люди?

– Молодец, соображаешь, - похвалил колдун. – Люди не засыпают. Они ждут, когда колдовское наваждение спадет. Чтобы растерзать того, кто наслал это наваждение. Или позвать подмогу.

– Значит, наваждение действует некоторое время. Долго?

– Не слишком, - он усмехнулся. Девушка сжалась по привычке – она не ожидала, что колдун, вместо того, чтобы впасть в гнев от ее вопросов, выкажет одобрение. – Его хватит, чтобы пробежать пару-тройку раз вокруг шатра. Вот столько, - он показал ей два пальца, затем – три. – Столько или столько.

Девушка кивнула. Не так-то мало. Можно успеть сбежать, если что. Но она будет осторожна! Она пройдет так, что никто ее не услышит и не увидит. И вернется. Без долгов перед прежней жизнью и с тканью для одежды.

*** ***

Накато бесшумно, точно бесплотный дух, проскользнула в шатер.

Внутри царил мрак – его не разгонял даже свет звезд. Но она отлично помнила, что где находится. А спустя несколько мгновений стала различать слабые очертания предметов.

На широко разбросанных коврах и подушках спали брат и Мунаш. До них – несколько шагов. Больше пары и даже тройки. Накато нащупала на поясе узелок с черепками, осторожно вытянула его и развязала. Подкравшись, рассыпала их поверх покрывала, как велел колдун. Спящие даже не шевельнулись.

Должно быть, удача лишила ее осторожности. Отступая от постели, она зацепила медный кувшин, и тот завалился с оглушительным грохотом на медное же блюдо.

Да будут вовеки прокляты те, кто додумался варить медь и делать из нее посуду!

Накато застыла. Сердце сжалось от мертвящего ужаса. На мгновение ей показалось, что она оглохла от грохота – такая тишина наступила после того, как звук иссяк. Брат вздрогнул, приподнялся на локтях. Повел взглядом вокруг – девушка во тьме разглядела, как блестят глаза. Рядом с ним зашевелилась Мунаш.

– Кто здесь? – хрипло выдохнул он, выхватывая кинжал в изголовье.

Накато трясущейся рукой выдрала из-за пояса амулет, высыпав второпях клок соломы. И, ринувшись вперед, повела колдовской вещицей перед лицом брата, затем – перед лицом его жены. Ей ведь еще в шатер Аситы! Колдун сказал – тюк желтой ткани, никакой другой добычи он не примет! Нет, времени не хватит.

– Это я, Накато, - прошептала торопливо девушка. – Я пришла вернуть чашку. И уйду! Не следуйте за мной, молчите, пока не рассветет. Тогда все у вас будет благополучно. Поднимете шум – это колдовская вещь! Шевельнетесь или пикнете до рассвета – запылает и шатер, и малые шатры, и все ваши загоны разом!

Брат судорожно вздохнул, по мышцам пробежала судорога. Прекратилось! Теперь – либо они поверят ей, либо нет.

– Это оцепенение – доказательство моих слов, - шепнула девушка. – Хочешь – рискни! Оно не стоит того. Я лишь вернула чашку. И исчезаю навсегда, - она мягко поднялась с колен.

Звякнула медь – в этот раз тихо. Брат опустил клинок возле себя. Накато, пятясь, различила, как он откинулся на подголовный валик. Мунаш натянула на себя покрывало. Поверили! Боги, они ей поверили! Нет, рыдать от облегчения и радоваться рано. Нужно к Асите.

– Прощайте! – шепнула Накато, очутившись возле выхода. – Благословляю! – это она прибавила, повинуясь внезапному наитию.

И выскользнула прочь. Боги, одно из двух поручений выполнено! Только бы они не опомнились.

Накато почти не удивилась, когда точно так же в шатре Аситы загремела медь. Снова она за что-то зацепилась. Одним прыжком очутилась возле постели и точно так же повела амулетом перед лицом старика. Повторила слово в слово то же самое, что говорила брату. И не сдержала ухмылки, когда молоденькая наложница Аситы в испуге зажала себе рот ладошкой.

Ей пришлось порыскать по шатру, пока она наконец не запнулась попросту о нужный ей тюк. Девушка ухватила его и рывком взвалила на плечо.

Здесь она не стала утруждать себя прощаниями. Только цапнула походя пару увиденных случайно продолговатых скляниц. В таких обычно хранились всякие женские снадобья для мытья и умащивания. Прежде ей лишь изредка доводилось ощутить их аромат.

Выскользнув из шатра, дала такого стрекача, будто за ней уже погнались загонщики. Миновав крайние шатры кочевья, услыхала за спиной невнятные возгласы.