— Не извиняйся, — отмахнулся я. — Мы просто проводим время вместе. Я учу её летать.

— О, — удивление мелькнуло в её голубых глазах. — Она об этом не упоминала.

— Это случилось вот-вот.

— Ты считаешь, это разумно? Учить её? Я не хочу, чтобы она зря надеялась.

— Я не учу её летать из чувства вины, Лайла, — резко сказал я. — Она попросила. Я согласился.

— Ладно, — подняла она руку. — Больше не буду вмешиваться. Я вовсе не имела в виду, что ты мог бы быть с ней грубым или недобрым. Просто… я её люблю. И то, через что она прошла… это ужасно.

— Да, это так, — кивнул я. — Но ей не нужна твоя жалость. И моя тоже. Дело совсем не в этом.

— А в чём тогда?

— Она мне нравится, — признался я.

— Правда? — Лайла улыбнулась так широко, что я чуть не закатил глаза. — Серьёзно?

— Да. Серьёзно. Она… Вера.

Я хочу её.

И я хочу, чтобы мы оба прошли через это, не навредив друг другу.

— Я не знаю, что будет дальше, — сказал я Лайле. — Просто дай мне время во всём разобраться.

Мы с Верой сейчас явно не на одной волне, а если добавить сюда мою семью, всё станет ещё хуже.

— Хорошо, — кивнула она.

— Спасибо.

В дверь вошел еще один покупатель, и я отступил в сторону.

— Ладно, я не буду отвлекать, возвращайся к работе.

— Ты мог бы остаться. Посидели бы, поболтали.

— Мне нужно забрать Алейну, — солгал я. На самом деле мама была с ней и говорила, чтобы я не спешил возвращаться, потому что хотела провести с внучкой побольше времени.

Помахав рукой, я вышел из кафе и направился к своему пикапу.

Здания из красного кирпича казались ярче, их водосточные трубы были полны. Деревья расцвели от воды, их листья блестели и зеленели. Шины заскрипели по тротуару, когда я направился вниз по Мэйн, и я открыл окно.

Свежий запах дождя всегда был одним из моих любимых, но, как и уборка в ангаре, он ничуть не улучшил мое настроение. Когда я свернул с шоссе и проехал под аркой ранчо, мои руки по-прежнему мертвой хваткой сжимали руль.

Мое раздражение достигло пика, когда я остановился у дома родителей. Место для парковки рядом с амбаром — место Веры — было пустым.

— Заболела, да? — пробормотал я с сарказмом, скрежеща зубами, прежде чем заглушить двигатель. Затем я слишком сильно хлопнул дверью и направился к крыльцу родителей.

Я уже шагнул внутрь, когда вспомнил, что Вера говорила про дверной звонок. Так что я вернулся на крыльцо и нажал кнопку.

Маленькие ножки застучали по полу внутри. Алли прибежала из-за угла, а мама шла за ней следом.

— Папа! — улыбка Алли была как радуга сквозь облака, и впервые за несколько часов я тоже улыбнулся.

— Привет, Росточек, — я подхватил её на руки. — Как прошло утро?

— Отлично, — ответила мама вместо неё. — Как полёт?

— Я не летал. Вера, ну… отменила встречу.

— Правда? Она ушла рано утром. Я думала, она направляется к тебе.

— Нет, — буркнул я.

Мама была единственной, кто знал, что я провожу время с Верой. Я попросил её никому не говорить. У нашей семьи не принято было хранить секреты, но мама была как сейф. Если просишь её держать что-то в тайне, она хранит это под замком.

— Спасибо, что присмотрела за Алли.

— Конечно. Ты точно забираешь её домой? Только что звонила Элоиза, кажется, в библиотеке проводят чтение сказок. Она собиралась взять Офелию и спросила, хочет ли Алейна пойти с ними.

— У меня совсем нет сил идти на чтение сказок, мама.

— О, не тебе. Мне. Всё равно нужно в город — заехать в магазин. Алли может пойти со мной.

— Ты уверена?

Она кивнула: — Твой отец уехал к Гриффину на весь день. Мы сходим в город. Похоже, тебе нужно немного времени для себя. Прокатись куда-нибудь. Твой отец недавно перевёл Сатурна, Нептуна и Марса на маленькое пастбище, думал поехать покататься, если погода улучшится. Может, дождь прекратится.

Даже если нет, хорошая скачка звучала как отличная идея.

— Договорились.

Я помог загрузить Алли в свой пикап, позволив маме взять его вместо того, чтобы переставлять детское кресло в её «Эскалейд». Когда они уехали, я направился к конюшне.

Сатурн был не слишком доволен, когда я поймал его с поводком и увёл в стойло. Он не любил быть вдали от друзей. Но как только я вскочил в седло и вывел его из манежа, он сразу оживился.

Моя лошадь любила друзей, но ещё больше она любила бегать.

Я дал ему свободу, не ставя себе никакой конкретной цели, и отправился в долгую прогулку через луга и мимо высоких деревьев. Когда мы вернулись в конюшню, верх моей куртки и джинсов был насквозь мокрым. Дождь ослабел, но полностью не прекратился.