В соседнем доме, где располагается купеческий банк, идёт ремонт всего здания, и будет легко проникнуть на третий этаж в угловую комнату, из которой надо будет метнуть саквояж с бомбой. Карета, в которой передвигается великий князь блиндированная, поэтому заряд нужен мощный. И попасть им нужно в крышу кареты, которая укреплена намного слабее.

Всё произошло так, как описал товарищ Николай. Гоненко, которого выбрали в бомбометатели, как самого опытного в обращении с взрывчатыми веществами, легко пробрался в комнату, выбранную для броска бомбы, благо в здании в этом крыле практически никого не было. Строительные работы шли в другом месте. Вскрыть простой замок комнаты было легко, как и закрыть его, войдя в комнату. Тяжелым бременем стало ожидание. Как говорится, хуже нет, чем ждать и догонять.

Емельян, не сводивший через тюлевую занавеску взгляда с напарника, вздрогнул. Моисей, который внешним видом больше походил на рязанского паренька Мишу, свернув торговлю, пошёл в сторону Гостиного двора, что говорило о приближении главной цели сегодняшней операции.

Сдвинув в сторону тюль и шторы, бомбист открыл окно и, высунувшись в него, увидел, как по мостовой мимо Гостиного двора неспешной рысью едет карета великого князя в окружении казаков конвоя.

Время ещё было. Гоненко, не торопясь, подошел к столу, взял правой рукой бомбу-саквояж, а левой шнур. Осталось меньше полминуты до того момента, как будет казнен представитель рода Романовых, который находится в первой тройке наследников на престол.

Емельян вернулся к окну, качнул несколько раз саквояжем, примеряясь к броску.

«За анархию! Да здравствует, революционный террор!» — с этими мыслями, дернув шнур и рассчитав траекторию, Гоненко метнул в оконный проем саквояж и тут же упал в сторону на пол, прижавшись к стене.

— Как это произошло? — второй раз из уст Великого князя Михаила Александровича этот вопрос прозвучал в Арсенальном зале Гатчинского дворца.

— Ваше императорское высочество, обер-полицмейстер Москвы Трепов просил доложить, что по первичной информации бомбист бросил «адскую машину» из угловой комнаты на третьем этаже доходного дома на Ильинке, где располагается Серпуховское городское кредитное общество. Это соседнее здание с домом, где произошло ограбление купеческого банка и убийство Великого князя Алексея Александровича, — начал доклад коллежский асессор Михайлов, который славился своей замечательной памятью.

Можно было быть уверенным в том, что Семён Семёнович сейчас докладывает слово в слово, что услышал по телефону от Трепова.

— Бомба попала точно на крышу кареты и тут же взорвалась. Взрыв был такой силы, что от кареты практически ничего не осталось. Лошади, которые везли генерал-губернатора, как и кони конвоя убиты. Из двенадцати казаков, как я уже говорил, погибли восемь, четверо тяжело ранены. Они находятся в бессознательно состоянии и вряд ли выживут, поэтому пока неизвестно, был ли в карете кто-нибудь ещё с великим князем, — между тем продолжал говорить Михайлов.

Но тут его вопросом перебил Плеве:

— Что значит, не смогли определить, был ли кто еще с Великим князем Сергеем Александровичем?

— Ваше высокопревосходительство, на месте происшествия не осталось никого, кто бы мог сообщить, кто был в карете. Ищут ближайший телефон, чтобы связаться с Кремлем. И насколько я понял из слов Дмитрия Фёдоровича взрыв был такой силы, что от кареты и того или тех, кто в ней находился практически ничего не осталось. У четверых раненых казаков, которые были впереди кареты в десяти саженях, отсутствуют некоторые конечности, а убитые, которые сопровождали карету с боков и сзади в ужасном состоянии, — сбился с делового тона Семён Семёнович, судорожно сглотнул и продолжил каким-то жалобным голосом:

— По словам обер-полицмейстера Москвы Трепова от этих казаков остался фарш, их просто разорвало на мелкие куски. На месте происшествия найдено множество небольших кусков нарубленного железа, а также осколки гранаты А-1 и большие куски остатков кареты.

— Бомбист задержан? — прервал Михайлова вопросом регент.

— Никак нет, Ваше императорское высочество. В доходном доме Серпуховского городского кредитного общества идёт большой ремонт. Большинство помещений пустует. В той комнате, из которой предположительно был произведён бросок бомбы, не найдено каких-либо подозрительных следов. Комната была закрыта на замок, в помещении, не считая осколков стекла и порванных взрывом занавесок, полный порядок, рама разбитого окна закрыта на шпингалет. Если бы не прохожий, который видел, как именно из этого окна была выброшена «адская машина», то вообще не было бы известно, откуда была брошена бомба.

Михайлов сделал паузу, которой воспользовался Великий князь Михаил Николаевич, который проскрипел:

— Вот вам и террористический акт, о котором говорил начальник Аналитического центра. Да ещё, какой акт! Убит генерал-губернатор Москвы и великий князь. Причём уже второй великий князь за день.

Почему-то все сидящие за столом скрестили на мне взгляды. Я изобразил покер-фейс. Михаил перевёл взгляд на Сандро, а потом вновь посмотрел на меня.

«Сдал, зараза», — подумал я, внешне изображая, что я, не я, и лошадь не моя.

В разговоре один на один с Сандро после памятной встречи и разговора с Александром IV и Еленой Филипповной, тот задал мне вопрос, что я буду делать, если в смерти Николая окажутся замешанными старшие Александровичи. В ответ я сказал, что тогда они героически погибнут от рук революционеров.

«Интересно, он об этом только Михаилу рассказал?» — пронеслось у меня в голове.

Я посмотрел в глаза Сандро, и тот отвёл взгляд. Великий князь Михаил Николаевич начал расчесывать пальцами правой руки свою шикарную бороду, с каким-то интересом рассматривая меня, Плеве как-то многозначительно хмыкнул, а Сергей покачал головой.