— Новости распространяются слишком быстро.

— В этой части света так всегда.

— Давай покончим с этим. Не собираюсь, чтобы меня допрашивали часами.

— Сейчас лучше всего сотрудничать с ними. Ты же знаешь.

— Полная хуйня. И ты это знаешь. — Я забрался на пассажирское сиденье его машины, выглянул в лобовое стекло и увидел, как двое моих людей прогуливаются от одного конца комплекса к другому. — Что у них есть на меня?

— Ты имеешь в виду, кроме реальных улик? Один из твоих людей клянётся, что это ты отдавал приказы.

У меня перехватило дыхание.

— Кто именно?

— О, нет. Ты не лишишь его жизни. Сомневаюсь, что ты хочешь вдобавок ко всему еще и обвинение в убийстве.

— Сколько стоят сувениры для вечеринок?

— Полиция оценила их в четыре миллиона долларов, но они ни черта не знают. Если они чистые, а я предполагаю, что так оно и есть, то может быть вдвое больше.

Этой суммы было достаточно, чтобы надолго упрятать меня за решетку.

— Они планируют предъявить мне обвинение?

— Если бы это было так, ты уже был бы в тюрьме. На данный момент, — продолжил Санте, — они просто закидывают наживку. Не давай им повода придраться к тебе, Франсуа. Я слишком хорошо тебя знаю.

— Нет, я не собираюсь давать им повод для праздника. — Мы молчали целых пять минут, пока он отъезжал от Дюваля. Когда я услышал, как зазвонил мой телефон, я мгновенно ощетинился. Увидев номер Томаса, я не предвещал ничего хорошего. — Что ты нашёл?

— Наоборот, чего я не нашел. У Брэндона Бакстера не было встреч ни в Германии, ни в Италии, ни где-либо поблизости от них. Пока я не отследил его рейс из Лондона. Возможно, он использовал вымышленное имя.

Блядь.

— Попробуй Южную Америку и Кубу.

— Ты уверен, что хочешь об этом знать?

Я задумался над вопросом Томаса.

— Нет, но мне это необходимо. Есть ещё какие-нибудь новости?

— Полиция пытается найти поджигателя, но пресса уже достаточно подробно описала ситуацию, о семье сообщили в утренних новостях. Национальных. Сейчас мы являемся крупнейшим преступным синдикатом в мире, и наша доля на рынке постоянно растет.

— Акции падают?

— Как раз наоборот. Известность принесёт нам миллионы.

Я не был уверен, что это приятно слышать.

— Найдите ебаный самолет, на котором летел Брэндон.

— Посмотрю, что можно сделать,

Как только разговор закончился, я отправил Рокко сообщение с информацией. У него были трекеры по всему миру. Если кто-то и мог узнать, куда делся Брэндон, то только он.

— Проблемы в Раю?

— Отведи нас к заднему входу в полицейский участок. У меня такое чувство, что повсюду будет кишеть пресса.

Я был прав, и это побудило меня связаться со своими солдатами в квартире, а также приказать ещё как минимум троим направиться к зданию. Полиция понятия не имела, что они натворили, допустив, чтобы меня допрашивали. Это дало карт-бланш головорезам, пытавшимся разрушить мой мир.

Санте чудом избежал столкновения с одним из представителей прессы, перебежавшему на другую сторону здания. Он уже бывал в подобном дерьме и легко оттолкнул трёх настырных репортёров, которые бросились за мчащейся машиной.

Когда мы входили в участок, почти все, мимо кого мы проходили, бросали свои дела, чтобы посмотреть, как великого предпринимателя допрашивают за тяжкое преступление. Честно говоря, я был удивлён, что им не удалось добавить к обвинениям обвинение в убийстве. Почему у меня было предчувствие, что это произойдёт?

Я всё ещё злился из-за Брэндона и использовал накопившийся гнев, чтобы поддерживать свою невозмутимость. Когда нас вели в комнату для допросов, Санте остановил офицера, которому было поручено дежурство. На лице у парня была ухмылка, которую было трудно не стереть кулаком. Он, как и другие офицеры, оставшиеся в здании, был чертовски удивлен, вероятно, делая ставки на сроки моего заключения.

— Не заставляй нас ждать. Мы оба важные и занятые люди, — сказал Санте.

— Да, я посмотрю, что можно сделать.

Когда дверь закрылась, Санте покачал головой.

— Зачем Альтуро это делать? Какой в этом смысл?

— Именно это я и пытаюсь выяснить.

— Что ж, я чертовски надеюсь, что у тебя получится. Кто-то должен предстать перед судом, Франсуа. Мне неприятно говорить тебе это, но тебе нужно знать, чтобы подготовиться к тому, что будет определено.

Я подошёл ближе, улыбаясь. Конечно, я знал, что за нами следят через двустороннее стекло. Если полицейские думали, что они умные, то они были дураками.