Ему не нужно было просить меня дважды, вся эта сцена довела меня до того, что я стала кем-то другим. Я открыла глаза, наслаждаясь сиянием света, танцующего в его глазах, когда порыв превратился во что-то более зажигательное. Моё тело больше не могло выносить наслаждения, оргазм захлестнул меня, не похожий ни на один другой.

— Ох, о, да. Да!

Я запрокинула голову, издавая пронзительный крик, не заботясь о том, что кто-то услышит мои звуки дикого экстаза. Эта кульминация продолжала пульсировать во мне тридцать секунд спустя, отказываясь отпускать, как и мужчина, который держал меня.

Он подталкивал меня всё ближе к моменту полного безумия, и я наслаждалась каждой минутой. Когда я, наконец, начала спускаться с предельной высоты, я медленно опустила голову ему на плечо.

Мой красивый любовник воспользовался этим моментом, чтобы подняться на ноги, и я ещё сильнее обхватила его ногами. Я прижалась к нему, к своему безумно прекрасному спасательному кругу, едва осознавая, что он уходит с восторженного шоу, звёздами которого мы стали.

Когда я, наконец, открыла глаза, то поняла, что он зашёл в огромную ванную, направляясь к одной из душевых кабин. Франсуа отстранился, изучая меня, уголки его губ приподнялись, когда он включил воду.

— Ты хоть представляешь, как сильно я хочу тебя, маленькая мисс Нарушительница спокойствия?

— Нарушительница спокойствия, хи? Мне это даже нравится. А ответ в том, чтобы… показать мне.

— О, я итак планирую это. На. Протяжение. Всей. Ночи.

***

Франсуа

Это было именно то, чего я хотел: мой художник и друг попросил одного из своих сотрудников предоставить всё, что я просил. Тот факт, что Серджио позволил мне занять его студию, был свидетельством наших рабочих отношений. То, что он запланировал для фотографий, которые я сделал, станет ещё одним сюрпризом.

Если мы ещё будем живы.

Мне не хотелось бы думать в таких терминах, но, похоже, кто-то хотел нашей смерти. Или, может быть, это было просто частью опасной игры, в которую они играли. В любом случае, я по-прежнему был на взводе. Но это не избавило меня от острых ощущений страсти и потребности попробовать на вкус и овладеть греховно красивой женщиной.

Как только вода нагрелась, я втолкнул её внутрь, зашёл следом за ней и задёрнул за нами занавеску. Тени внутри помещения усиливали мрачную эротическую страсть, которую мы только что испытали. Я обхватил ладонями лицо Делани с обеих сторон, проводя языком по всему её рту, прежде чем погрузить её под воду.

Я не мог дождаться, когда увижу, какими получились фотографии, и то, что мы разделили, было таким волнующим, таким особенным, не таким как всё, что я когда-либо делал с женщинами раньше. Девушка понятия не имела, что она начала, но этому не будет конца, ещё долгие годы. Нет, если бы это зависело только от меня.

Когда вода полилась на нас обоих, краска начала стекать в канализацию, а Делани рассмеялась, и этот мелодичный звук проник во всё моё тело. Мой член всё ещё болел, а неистовое желание погрузить его глубоко в неё становилось всё сильнее.

Я провёл ладонями по её лицу, окрашивая её волосы в разные цвета, создавая потрясающий эффект радуги на фоне её сияющей кожи. Делани буквально светилась, не переставая смеяться, когда она провела руками по моей груди и плечам. Я издал тот же глубокий, мрачный рык, который издавал по меньшей мере раз десять во время съёмки. Она провела зубами от одной стороны моей заросшей щетиной челюсти к другой, её горячее дыхание разжигало нечто большее, чем просто огонь глубоко внутри меня.

Она обладала способностью отбрасывать в сторону все тревоги, весь гнев, оставляя меня способным реагировать только на то, что было прямо передо мной. Я провёл ладонями по её спине, позволив своему взгляду скользнуть к сливному отверстию, восхищаясь тем, как краска растекается, создавая совершенно новый и очень яркий оттенок. Наши желания становились всё более интенсивными, её руки энергично растирали мою грудь и предплечья. Я почувствовал, что она пытается смыть краску с моего тела точно так же, как я делал это с её. В конце концов, я схватил гель для душа и губку для мытья, налил на неё слишком много средства и принялся отмывать Делани всерьёз.

Она всё время стонала, неглубоко дыша и редко моргая, пока я намыливал всё её тело. Я согнул одну ногу в колене, прижав её к бедру, не торопясь, чтобы смыть каждую каплю краски.

То, как она прижимала руки к моей груди, было похоже на попытку успокоиться. Каждый взгляд, который она бросала на меня, был таким чертовски мощным, что я едва мог ясно мыслить. То, что она делала со мной, должно было быть преступлением. Эта мысль вызвала у меня нечто более сильное, чем просто улыбку. Я был в полном восторге, наслаждаясь тем, что мыл её, чего никогда раньше не делал.

— У тебя это очень хорошо получается, — проворковала Делани.

— Я хочу, чтобы ты была идеально чистой.

— Но мне нравится быть такой грязной рядом с тобой.

Её комментарий заставил меня рассмеяться.

— Я это понял. Плохая маленькая девочка.

Когда я закончил, она выхватила у меня губку и принялась, не спеша, мыть мне грудь и руки. Она постоянно бросала взгляды в мою сторону, наблюдая за моей реакцией, словно боялась, что я разозлюсь. Как можно было не восхищаться каждым её движением?