Архиепископ как раз доедал поросенка, когда дворецкий сообщил о приходе гостя.

— Да что за день сегодня такой! — разозлился священнослужитель, зло сверкнув маленьким глазками бусинками. — Так и от голода опухнуть недолго.

Дворецкий скептически посмотрел на опустошенные на столе яства и про себя усмехнулся. Уж кто-то, а архиепископ от голода явно не умрет!

— Пожаловал сам генерал Коупленд, — терпеливо пояснил мужчина архиепископу, вытянувшись по струнке смирно.

Архиепископ вытаращил глаза и изменился в лице.

— Так что же ты стоишь каналья! Зови его срочно сюда! Любимец короля! Разве можно пренебрегать такими гостями? — засуетился священнослужитель, вытер салфеткой жирные руки и рот и расплылся в льстивой улыбке завидев генерала в дверях столовой.

Дворецкий отодвинул перед Коуплендом стул и тому ничего не оставалось как сесть напротив архиепископа.

— Чем обязан, генерал? — радушно спросил хозяин резиденции.

Дворецкий поставил перед генералом пустую тарелку и приборы и налил в бокал розового пунша.

— Я к вам по личной просьбе, ваше преосвященство, — ответил Рикхард и сделал небольшой глоток из бокала.

Архиепископ немного удивился, но особого виду не подал. Личная просьба от генерала давала ему некоторый карт-бланш в будущем. Если он поможет высокому гостю, то однажды генерал сможет помочь ему. С какой стороны не посмотреть это была выгодная сделка. Поэтому он расплылся в добродушной улыбке и кивнул головой.

— Всегда готов услужить любимцу короля.

Рикхард улыбнулся в ответ, понимая, что архиепископ своего не упустит. Но он готов был пойти на сделку. Для него это был сущий пустяк.

— Я бы хотел просить разрешения на брак с одной девушкой, — осторожно начал генерал, думая, как правильно изложить свой запрос.

— Брак — это богоугодное дело, — одобрительно кивнул архиепископ.

Коупленд немного занервничал, но старался не подавать вида. Только лишь легкое постукивание пальцами по столу выдавало его истинные эмоции.

— Девица является сиротой и находилась под покровительством своего жестокого дяди.

Брови архиепископа немного нахмурились. Семейных разборок он жутко не любил.

— И кто же это? — поинтересовался священнослужитель.

— Аннабель Райли, — без обиняков заявил генерал.

Тишина в столовой стала звенящей. Глаз у архиепископа невольно задергался, и он переспросил, думая, что немного ослышался.

— Кто, простите? — вытянув шею переспросил он.

— Аннабель Райли, ваше преосвященство, — твердым тоном произнес генерал.

Архиепископ едва не свалился со стула. Его щеки налились краской, а глаза едва не вылезли из орбит.

— Помилуй господи! — сделал крестное знамение священнослужитель. — Вы второй человек, просивший руки этой девы за сегодняшний день.

— Форестер Хакли уже был у Вас? — упавшим голосом спросил генерал.

Затем резко вскочил со стула и взволнованно провел широкой пятерней по своим волосам. Он подумал, что уже опоздал и не знал, как исправить ситуацию.

— Да, и часа не прошло как он отбыл, — недовольным тоном сообщил архиепископ. Он с подозрением уставился на взволнованного генерала. И решил, что надо бы узнать, что за девушка эта Аннабель Райли. Из-за бедной сироты устроили такой цирк? Что-то тут явно нечисто.

— Вам должно было прийти прошение на брак в виде письма, — не унимался генерал.

Сзади раздалось тихое покашливание, и архиепископ недовольно сверкнул глазами.

— Утренняя почта на столике в вашем кабинете, — виновато потупился дворецкий поймав на себе убийственный взгляд архиепископа.

— Столько дел накопилось. Нет времени на чтение писем. Уж простите! — попытался выкрутится священнослужитель. Сделал глоток терпкого пунша и опустил взгляд в свою тарелку. Извиняться за проступки он очень уж не любил.

Долгое время в столовой стояла звенящая тишина. Генерал пытался собрать свои эмоции в кучу и направить мысли в нужное русло. И когда у него это получилось он решил расставить все точки над «и».

— Скажите откровенно. Вы дали разрешение на брак с Аннабель Форестеру Хакли?

Дворецкий почти не дышал, ожидая что ответит архиепископ. Он не знал, чем закончилось дело. Форестер Хакли выбежал из их дома словно ошпаренный, а архиепископ был сильно не в духе из-за того, что прервали его обед.