Я не думала, что кончу, но чем больше он трет мой клитор, тем ближе я чувствую, что сорвусь с края.

— Черт, черт. Черт бы побрал эту тугую киску. Умоляешь меня трахнуть тебя. Ты заставишь меня кончить… - У него звериный голос. Он вонзается в меня снова и снова. Он кончает с сильным толчком вперед, полностью погруженный в меня.

Он грубо давит на мой клитор, и это доводит меня до крайности. Я сжимаюсь вокруг него в конвульсиях. Моя киска выплескивает соки по всему его члену и моим бедрам. Влага скапливается подо мной, когда я выкрикиваю его имя в чистом блаженстве.

Тяжело дышу, и он прижимается ко мне. Медленно он выходит из меня, выбрасывая презерватив в мусорное ведро. Я смотрю, как он встает, его задница изгибается, когда он идет в ванную.

Я не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Мое тело онемело, блаженно устало. По моей коже прокатывается жужжание, когда я переворачиваюсь на бок, наблюдая, как он выходит из ванной с мочалкой.

Я лениво вопросительно поднимаю бровь, но он мне не отвечает. Бишоп быстро двигается между моих ног, медленно раздвигая их. Он оставляет поцелуи на моих коленях и внутренней стороне бедер, прежде чем вытереть меня.

Я краснею при мысли о том, что у меня идет кровь. Какой девственный поступок - Валор, мило.

— Эй, посмотри на меня, - быстро доносится до меня Его голос. Я встречаюсь с ним взглядом, пока он моет у меня между ног, чистое желание кружится в его взгляде.

— Да? - Бормочу я.

— Ты была совершенна. Мы были идеальны, - обещает он. Я не могу сказать, из-за недостатка сна или из-за момента, но я могла бы поклясться, что любовь наполнила его радужки.

Мои веки тяжелеют, и ночь начинает догонять меня.

Последнее, что я помню перед тем, как меня окутывает тьма, - это губы Бишопа на моем лбу и его успокаивающий голос.

Вот так просто, наступило восемнадцать, и моя девственность достигла предела.

Я чувствую солнце на своем лице. Оно согревает мою кожу ярким добрым утром. Поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза, когда они начинают открываться. Острая боль поселяется у меня между ног, этого и следовало ожидать.

Мои глаза привыкают к свету, и я переворачиваюсь на бок. Мой разум начинает прокручивать события прошлой ночи, когда мой взгляд падает на Бишопа.

Микеланджело однажды сказал, что в каждой каменной глыбе есть статуя. Это работа скульптора - обнаружить его. Он увидел ангела в мраморе и вырезал его до тех пор, пока не освободил Давида.

Если это правда, то солнце было Микеланджело, а Бишоп - куском нетронутого мрамора. Солнце высвободило всю красоту и мягкость Би. Это избавило его от безразличия и придало ему благочестивый вид.

Мой желудок переворачивается, когда я лежу на животе рядом с ним. Моя голова покоится на мягкой подушке, моя рука играет с золотистыми прядями его вьющихся волос, пока он мирно спит.

Черная простыня натянута прямо над его талией, и он лежит на животе. Его руки спрятаны под подушкой, а мягкое дыхание напрягает мышцы. Мои пальцы тянутся к нему, прослеживая линии его гладкой кожи.

Я могла бы лежать здесь весь день, если бы мой мочевой пузырь не кричал, требуя, чтобы освободить его. Вздохнув, я выскальзываю из уютной кровати и крадусь по деревянному полу в ванную. По дороге я понимаю, что Би порвал мое нижнее белье прошлой ночью, поэтому я хватаю пару его боксеров.

После того, как я немного привела себя в порядок, я надеваю боксеры и натягиваю его рубашку через голову. Я разминаю свои ноющие конечности, направляясь на кухню.

Я на девяносто процентов уверена, что он никогда не пользуется этой кухней. Всякий раз, когда ему нужна еда, он приходит ко мне домой.

По воскресеньям мы с папой готовили завтрак. У него сегодня выходной, и я всегда с нетерпением ждала возможности приготовить французские тосты.

Следовательно, Бишоп ничего не смыслит в кулинарии.

Бишоп валялся с похмелья в той же одежде, в которой был накануне вечером. Мы с папой всегда оставляли ему тарелку. После того, как он поел, мы лежали на диване и весь день смотрели фильмы.

Бишоп был моим счастливым местом. Это никогда не изменится. Когда я была на льду, я чувствовала себя довольной. Я чувствовала себя комфортно, как будто это было то место, где я всегда должна был быть. Но когда я была с Бишопом? Именно тогда я почувствовала себя как дома, в том месте, куда я могла приехать отдохнуть.