— Мобиль из госпиталя уже у ворот, — вмешался дед.

Я и не заметил, когда он подошел к нам.

— Можно, я поеду с ним? — умоляющим голосом спросила Ирина. — Пожалуйста, я прошу вас!

— Конечно, — кивнул дед. — Я сейчас пошлю зов старшему целителю. Для Ивана приготовят отдельную палату, вы сможете быть рядом с сыном.

Его голос звучал необычно мягко.

Служители понесли Ивана к воротам. Ирина пошла за ними.

Я окликнул ее:

— Постойте, Ирина Дмитриевна! Как Иван вел себя в последние дни? С ним не случилось ничего необычного?

Полозова растерянно оглянулась.

— Я не видела его целую неделю. Он… он все время проводил в лицее, даже ночевать оставался здесь. Готовился выбрать Путь.

Полозова едва сдерживала рыдания и близоруко прищурилась — слезы мешали ей видеть.

— Вы — молодой граф Воронцов? Тайновидец?

— Да, — кивнул я.

Ноги Полозовой подкосились. Она упала на колени, протягивая руки ко мне:

— Прошу вас, помогите Ване! Узнайте, кто ему навредил!

Я подхватил женщину под руки.

— Встаньте. Я выясню все, что возможно, обещаю вам.

К нам подбежал один из служителей. Вместе мы помогли Полозовой подняться.

— Поезжайте в госпиталь, — сказал я. — Я сообщу вам, как только что-то станет известно. Вот, возьмите!

Я протянул ей свой платок. Полозова взяла его и машинально принялась утирать слезы.

— Пожалуйста! — всхлипывая, бормотала она. — Ваша семья так добра к нам. Прошу вас, помогите.

— Сделаю все, что в моих силах, — ответил я.

И кивнул служителю:

— Помогите госпоже Полозовой добраться до мобиля.

Служитель повел несчастную женщину к мобилю, осторожно поддерживая ее под локоть.

Я удивился отсутствию князя Горчакова. С его сыном случилась беда, и князь это видел. Неужели его совсем не волнует судьба сына?

Я оглянулся и увидел, что Горчаков говорит о чем-то с директором лицея. Юрий стоял рядом с ними, но то и дело с подозрением косился в нашу сторону.

Почему он так обрадовался, когда с Иваном случилось несчастье? И не просто обрадовался. Юрий как будто ждал, что оно случится.

— Игорь Владимирович, отправьте зов старшему лекарю, — сказал я деду. — Я подозреваю, что на Ивана Горчакова оказали ментальное воздействие. Пусть проверит.

— Что?

Дед недоверчиво уставился на меня.

— Александр, ты думаешь, что в случившемся был чей-то злой умысел? Но как? Для такого воздействия нужна очень мощная магия. Кто бы осмелился, и зачем?

Я терпеливо вздохнул.

— Игорь Владимирович, вы хотите, чтобы я узнал, что случилось с Иваном?

Дед на секунду замолчал. Потом решительно кивнул:

— Да. Если произошло несчастье, то в нем есть и моя вина. А если нет… тогда я хочу знать, кто это сделал. Александр, я прошу тебя взяться за это дело.

— Хорошо, — согласился я. — Тогда отправьте зов старшему целителю и прикажите ему сотрудничать со мной. Это надо сделать прямо сейчас. Он не должен пускать к Ивану никого, кроме матери и меня. Если это будет необходимо, выставим у палаты охрану.

Пока дед разговаривал с целителем госпиталя, я покосился на Храм.

Он невозмутимо возвышался над лицейскими корпусами. Хрустальный шар над золотым куполом снова посветлел и стал прозрачным. Серебристое магическое поле мерцало между белыми колоннами. Тихо и мощно гудели магические накопители.

Как будто ничего не произошло.

К нам подошел директор лицея.

— Господа, я прошу вас вернуться на свои места. Искренне сожалею о случившемся и благодарю за помощь. Но церемония должна быть продолжена.

Интересно, как чувствуют себя оставшиеся выпускники?

Я взглянул в их сторону. На лицах одних застыла угрюмая решимость, другие смотрели на Храм с откровенным страхом, который безуспешно пытались скрыть.

А кто бы на их месте не испугался?

Потерять дар — иногда это ничем не лучше смерти.

— Скажите, Илларион Богданович, вы собираетесь проводить проверку? — спросил я директора.

Голенищев с недоуменным выражением на лице повернулся ко мне.

— Разумеется, — нетерпеливо сказал он. — Но какое отношение это имеет к вам? Подождите… Александр Васильевич Воронцов, выпускник прошлого года? Господин тайновидец?

— К вашим услугам, — слегка поклонился я.

— Не думаю, что ваша помощь нам понадобится, — нахмурился директор. — Как я уже сказал, произошло ужасное несчастье. Видимо, господин Горчаков переусердствовал, когда готовился к церемонии, и это сказалось на его здоровье. Возможно, служитель недосмотрел за дисциплиной.