Шрифт:
— Мне повезло, Леонид Францевич, — улыбнулся я.
— Всем бы так везло, — с завистью вздохнул эксперт. — Не просто получили превосходный обед, но еще и умудрились заказать у господина Иевлина пирожные! Вы знаете, что весь город только и говорит о вас?
— Скорее уж, все завсегдатаи трактиров, — рассмеялся я.
— Леонид Францевич, что вы можете сказать по делу? — вмешался Зотов.
— Здесь поработал настоящий варвар, — вздохнул Щедрин. — Оконная рама вскрыта ломиком, дерево снаружи разворочено. Он даже не догадался, что можно выбить стекло и открыть задвижки.
— Боялся, что прохожие или соседи услышат звон разбитого стекла? — предположил Зотов.
— Возможно, — усмехнулся эксперт. — А посмотрите на сейф! Он просто отогнул дверцу тем же самым ломиком. Давил, пока язычок замка не лопнул.
— Неопытный преступник? — жестко усмехнулся Зотов.
— Абсолютный дилетант, — подтвердил Леонид Францевич. — К тому же, очень самоуверенный.
— Приятно слышать, Леонид Францевич. Не торопитесь, осмотрите все очень внимательно. Вечером жду от вас подробный отчет.
Зотов повернулся ко мне:
— Александр Васильевич, я еду к Горчаковым. Составите мне компанию? Поговорим с князем вместе. Если заказчиком окажется именно он, ваш дар тайновидца будет очень полезен.
— Конечно, Никита Михайлович, — кивнул я.
— Вы установили заказчика медальона? — заинтересовался следователь Прудников.
— Пока это лишь предположение, — отрывисто бросил Зотов. — Займитесь ювелирами. Кстати, вы приняли у дочери Гораздова заявление о пропаже ее отца?
— Заявление?
Прудников мгновенно сориентировался и строго посмотрел на Мишу:
— Господин Кожемяко, что с заявлением потерпевшей?
— Так она же уехала, Степан Богданович, — растерялся Миша.
— Немедленно поезжайте за ней и составьте заявление, — сварливо сказал Прудников. — Я ведь уже объяснял вам, что без заявления потерпевшего дело открывается только в случае несомненных признаков преступления.
— А вам не кажется, что признаки преступления налицо? — улыбнулся я. — Хозяина нет дома, окно взломано, сейф вскрыт.
— Это еще ни о чем не говорит, господин Тайновидец, поверьте моему опыту, — насупился Прудников. — Любое дело начинается с заявления, порядок должен быть во всем.
Миша за спиной Прудникова строил мне отчаянные гримасы. Моему другу очень не хотелось, чтобы я спорил с его начальником.
— Вам виднее, — усмехнулся я и вслед за Зотовым вышел на крыльцо.
Глава 21
— Я думаю, что украли именно артефакт, — сказал Зотов, трогая мобиль с места. — Вор знал о его магической ценности и очень хотел им завладеть. Сам он неопытен, и у него не было сообщников, которым он мог бы поручить кражу.
Мостовую на улице Старых Якорей давно не ремонтировали, она вся была в выбоинах. Некоторые булыжники, наоборот, выпирали, словно клыки хищника. Никита Михайлович объезжал их, чтобы не напороться колесом.
— Я тоже так считаю, — согласился я.
— Значит, к ювелирам вор не пойдет. Он оставит артефакт себе.
— А если почувствует опасность, то просто избавится от него, — добавил я. — Бросит его в реку с моста, например. Золотую вещицу жаль, но свобода дороже. Поэтому я прошу вас быть очень осторожным в разговоре с Горчаковым.
— Не понимаю, о чем вы, — поморщился Зотов, внимательно следя за дорогой.
— Я предполагаю, что артефакт мог украсть Юрий Горчаков, — просто объяснил я. — Он подслушал, о чем договаривались Гораздов и его отец. А может, даже присутствовал при разговоре. Потом начал следить за Гораздовым и украл артефакт. И с его помощью навредил своему брату.
— Да с чего вы вообще взяли, что кража артефакта и происшествие с Иваном Горчаковым связаны? — изумился Зотов. — У вас есть хоть какие-то доказательства?
— Нет, — признался я. — Никаких.
Только предчувствие заставило меня открыть нужную книгу в Незримой библиотеке. Только предчувствие заставляло подозревать Юрия Горчакова.
А предчувствие к делу не подошьешь.
Пришлось это признать.
— Я так и думал, — кивнул Зотов. — Поймите меня правильно, Александр Васильевич, я доверяю вашему дару. Но без доказательств ничего не могу сделать. Юрий — сын князя Горчакова. Представляете, какой шум поднимется в случае вашей ошибки?