— Ты ведь рассказывал, что не ладишь с ним.

— Угу, мы ненадолго. Заберу наши вещи из гардероба, вызовем такси, и я отвезу тебя домой.

— Я уже говорила, что домой не хочу, — проворчала упрямица и, вывернувшись из объятий первая, шагнула в неизвестное помещение.

Пройдя за ней, Гриша громко проговорил:

— Сирини, свет!

Круглые плафоны на стенах по периметру тут же принялись плавно загораться, освещая огромный кабинет.

— Ва-а-а, — не сдержав восхищённую улыбку, протянула гостья, вышагивая в центр. Покрутилась на месте, а потом с радостным возгласом, обогнув массивный стол, подбежала к огромному панорамному окну, единственному не зашторенному. Прислонив ладони к стеклу, она замерла, разглядывая открывшиеся виды. Огни полуторамиллионного города мерцали как новогодняя гирлянда, приковывая внимание.

— А твой отец, оказывается, крутая шишка, раз может позволить себе снять такой офис.

— Угу, — скривившись, промычал Гриша, опираясь боком о дверной косяк.

— Ну что «угу»?! — весело воскликнула Вредина, оборачиваясь назад, яркая улыбка снова заиграла на её лице. Громко захохотав, Лена махнула в воздухе руками, обводя ими помещение. — Дорогая отделка и старинные напольные вазы чего только стоят! Я уж не говорю про этот дубовый стол и кожаный диван! Вот мне бы так жить!

— Не советую.

Так и замерев возле приоткрытой двери, Гриша, скрестив руки на груди, прищурил веки, наблюдая как за мгновение преобразившаяся Вредина медленно по-кошачьи стала к нему приближаться.

— Я смотрю, тебе полегчало, — задумчиво выдал он, разглядывая точёную ножку, соблазнительно выглядывающую из глубокого разреза юбки при каждом шаге.

Раздвинув одним неуловимым движением полы красного платья и, оголяя немного бедро, Лена обворожительно улыбнулась.

— А кто говорил, что мне было плохо? — наигранно удивилась она. Тонкие руки как лианы, прогуливаясь по пуговицам мужской рубашки, вспорхнули вверх и принялись опутывать шею, приближая взгляд до расстояния нескольких миллиметров. Жаркое дыхание долетело до лица, коснувшись подбородка. — Ты обманул меня с поцелуем, в ответ я обманула тебя…

Она призывно замерла, уставившись на его губы. С такого ничтожно малого расстояния было прекрасно видно, что пьяный морок продолжал плескаться на дне чёрных зрачков.

Вот же ж… коза! Гриша, отцепив горячие руки, громко захохотал. Кажется, впервые за весь вечер напряжение стало отступать. Восхищённо оглядев Лену с макушки до пят, он довольно цокнул, качнув головой.

— Обожаю тебя, — искренне выдал и развернул актрису в сторону неприметной двери. Шлёпнул девушку легонько чуть ниже поясницы. — Ты всё ещё горячая, и я сейчас не про твои выкрутасы, а про температуру тела. Значит, кризис пока не прошёл. Не знаю, сколько действуют те чёртовы таблетки, но, кажется, тебя до сих пор не отпустило. В той стороне небольшая кухня, выпей воды. Далее по коридору — ванная и туалет. Всё полностью в твоём распоряжении.

Он подтолкнул вперёд.

— А ты куда? — обиженно выдали в ответ, упираясь острыми каблуками полуботинок в ворс ковра.

— Я получу наши вещи и сразу вернусь.

— А это правда? — она обернулась, внимательно разглядывая лицо.

— Конечно, правда! Минут десять и я уже буду на месте.

— Нет, я не об этом, — мотнула головой Лена, отчего каштановые локоны рассыпались водопадом по плечам, — правда, что ты меня обожаешь?

Глаза бездонные как омут смотрели с нескрываемой надеждой. Он прекрасно понимал, что произносить провокационные слова её толкали странные таблетки, и всё же, так волнительно это было слышать. Никто и никогда ещё на него так не смотрел и не говорил подобных фраз.

Хмыкнул.

— Правда.

— Тогда поцелуй! — восторженно отозвались, вмиг повисая на шее, будто и не было сомнений, что он ответит по-другому. Брендовый пиджак упал к ногам, обнажая девичьи плечи.

Губы уже во второй раз за вечер соблазнительно потянулись к его лицу.

Нет. С этим определённо надо что-то делать, иначе он разложит Лену прямо на «отцовском» столе. В ненавистном кабинете. Эта мысль неожиданно отрезвила, и Гриша, быстро прижавшись губами к нежной коже, отстранился и, не позволяя себе больше задерживаться, направился прочь за дверь. Кодовый замок пиликнул, закрывшись. А Ильин, доставая мобильник из кармана брюк, принялся набирать номер телефона.

Пока шли длинные гудки, он успел добраться до лифта.

— Добрый вечер, оператор Валентина, слушаю вас.

— Добрый вечер, машину будьте добры на Комсомольскую, 28.

— Куда планируете ехать?

— Проспект Станиславского, 134.

— Минуточку…

Стоя в небольшой кабинке, он только сейчас заметил опухший кулак с содранными костяшками, на которых запеклось несколько капель крови. Оказывается, всё это время, пока внутренности топил бурлящий адреналин, совершенно не чувствовал боли. Облизав кожу, потянул в разные стороны кистью, пытаясь унять ломоту.

— …спасибо за ожидание, но, к сожалению, в связи с погодными условиями, по указанному адресу доставить сегодня вас не сможем.

— Почему?

— Направление Северо-Западного района перекрыто для транспорта. Водители говорят, что идёт сильное подтопление улиц. Я чем-то вам могу ещё помочь?

— Нет, спасибо.

В мутном отражении на хромированных стенах лифта проглядывал размытый образ. Но даже этого хватило, чтобы оценить потрёпанный вид: взъерошенные волосы торчали в разные стороны, а опухшая правая бровь медленно, но верно «стекала» на глаз. Сбросив вызов, Гриша покрутил головой, оценивая повреждения, но присмотревшись внимательней, удивлённо хмыкнул. И когда это Вредина успела расстегнуть ему несколько пуговиц рубашки?