— Эмилия не шутила, — говори! Том, вдруг оказавшийся рядом. — Ты действительно очень похожа на нее.

Не успеваю я спросить, на кого «нее», как передняя дверь распахивается. Пейсли с развевающимися светлыми волосами, одетая в зеленый узорчатый сарафан, выскакивает из дома и сбегает по трем каменным ступенькам на дорожку. Эмилия стоит в открытой двери в отглаженных льняных брюках, бледно-голубой блузке и льняном блейзере, подобранном к брюкам. Она улыбается и машет мне рукой. Пейсли вдруг останавливается передо мной и своим отцом, явно в замешательстве — кого из нас обнять первым.

— Привет, ангелочек, — говорит Том, присаживаясь и коротко обнимая дочь, а потом разворачивает ее ко мне. — Ты ведь помнишь Анну?

— Привет, Пейсли, — я тоже присаживаюсь и протягиваю ей руку.

Она с торжественным видом отвечает мне твердым рукопожатием.

— Очень рада тебя видеть, Анна, — ее голос звучит слишком высоко и оживленно для такого формального приветствия.

Мои губы расплываются в улыбке. Она такая же не по годам сообразительная и очаровательная, какой я ее запомнила. Ради этой девочки я постараюсь быть лучшей версией самой себя на все лето. Я дала такое обещание, когда согласилась на эту работу. Обещание не только Беллами, но и в первую очередь себе. Вот он — мой чистый лист. Дальше я обязана вести себя исключительно безупречно.

— Я i оже очень рала тебя видеть, — я слегка пожала ей руку и выпрямилась — Не покажешь мне дом?

Где-то через полчаса мы уже почти заканчиваем экскурсию по Кловелли-когтеджу, хотя Пейсли так быстро тащит меня из комнаты в комнату, что я наверняка почти ничего не запомнила. Эмилия пытается дополнять рассказ Пейсли — вот лучшая комната для игр, вот окно, в которое она однажды увидела сразу троих крольчат, — унылым перечислением дизайнерских решений, но не успевает она закончить, как Пейсли теряет терпение и тащит меня к следующей достопримечательности.

Я узнаю, что рабочая поверхность на кухне сделана из темно-синего аргиллита из местной камнетесной мастерской, подобранного под цвет темно-синего потолка. Краска на потолке глянцевая — Эмилия называет ее «блестящей» — и подчеркивает эффект нержавеющей стали и темно-синей отделки кухни. Мой взгляд чуть дольше, чем нужно, задерживается на застекленном шкафчике, в котором красуется впечатляющая коллекция дорогой выпивки. Кровь приливает к щекам, и я отвожу глаза в сторону, пока Том или Эмилия этого не заметили. Я на это надеюсь.

Гостиная у них «двойной высоты» — как я понимаю, это значит, что она занимает в высоту два этажа. Общая комната, в которой находится принадлежащая Пейсли полная коллекция дисков с мультфильмами про диснеевских принцесс, застелена «пляжным» ковром из натуральных волокон того же цвета, что и брюки и блейзер Эмили. Повсюду полы из дуба не самого лучшего качества, указывающие на то, что дом построен на рубеже веков. Том обращает мое внимание на дефекты досок в полу холла, когда мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, и говорит, что они сохранены намеренно, чтобы придать полам более старинный вид. Господи… У богатых свои причуды.

В доме шесть спален и четыре больших ванных на верхнем этаже. А еще полностью оборудованный подвал с игровой комнатой и винным погребом, в котором стены отделаны белым глазурованным кирпичом, словно в каком-нибудь французском бистро в городе.

Снаружи, на участке в два с небольшим акра, которые Том считает «достаточной» площадью, располагаются теннисный корт, который мы уже видели, и пристроенный сбоку к дому гараж с отдельным входом. За домом устроен самый прекрасный плавательный бассейн из тех, что мне приходилось видеть. Пожалуй, Пейсли нет нужды плескаться в фонтане. Вода переливается через край бассейна с длинной стороны, обращенной к линии деревьев, придавая, как говорит Эмилия, «эффект бесконечности». У одного конца бассейна видна купель с горячей водой, а у другого — небольшой домик. Эмилия объясняет, что это полностью оборудованный гостевой дом с собственной спальней, туалетом и кухней, и именно в нем мне и предстоит провести лето.

— Конечно, ты можешь вместо этого занять одну из гостевых спален, — предлагает она. — Ты можешь сама выбирать, если хочешь жить в основном доме. Но мы подумали, что ты будешь не против иметь немного личного пространства.

— Чтобы разделить работу и личную жизнь хотя бы на ночь, — добавляет Том. — Мы знаем, что эта работа может немного…

…затягивать, — заканчивает за него Эмилия. — Линдси, наша прошлая аи pair [1] , провела с нами четыре лета. Работа ей нравилась, но она всегда ценила возможность уединиться здесь.

Пейсли сжимает мою ладонь, и я прикусываю губу, услышав, как Эмилия произносит аи pair. Именно так было написано в объявлении, так она говорила и на собеседовании. Я посмотрела, что это значит. Технически ты считаешься аи pair, если приезжаешь на работу из другой страны по соглашению об обмене. Но Бруклин, пожалуй, тоже сойдет за другую страну. В Нью-Йорке полно денег, но ничего подобного там нет. Открытое зеленое пространство. Тишина. Звезды только начинают зажигаться крошечными лампочками по всему небу. Повсюду стоит запах богатства, но сквозь него пробивается несомненная умиротворенность. Здесь я смогу стать другим человеком. Ответственнее, лучше. Я это чувствую.