Миг, и я оказываюсь в теплых, успокаивающих объятиях мамы. Она так крепко прижимает меня к себе, что плотину, которую мне удалось выстроить между реальном миром и пожирающими изнутри чувствами, резко прорывает. Всхлипы один за другим срываются с губ. Боль захлестывает с головой.

Я плачу, плачу, плачу… Пока внутри не остается кроме пустоты.

Не знаю, сколько проходит времени, но, в итоге, мама, видимо, чувствует, что я успокаиваюсь, чуть отстраняется, заглядывает мне в глаза, стирая влажные дорожки с моих щек:

— Ты знала, что, когда мать Артема решила уйти, то бросила в лицо его отцу фразу: «Я никогда не хотела ни тебя, ни ребенка от тебя»? — произносит тихо, грустно улыбаюсь. — Маленький Артем, все слышал.

— О чем ты? — непонимающе хлопаю глазами.

— Значит, Артем ничего тебе не рассказывал, — мама грустно улыбается. — Неудивительно. Леня воспитал Артема закрытым мальчиком, — она пододвигается к задней спинке кровати, опирается на нее.

Расслабляется, а я, наоборот напрягаюсь.

У меня же начинает гудеть голова. Такое чувство, словно я чего-то не улавливаю. Мама, явно, хочет наставить меня на «путь истинный». Вот только я никак не могу понять, куда он ведет.

Поэтому хмурюсь, сужаю глаза и недоуменно смотрю на нее.

— Мам, можешь перестать говорить загадками? — кожа начинает покалывать, словно по ней электричество пустили.

Я все еще не отошла от потрясения, связанного с прошлом своего мужа. Даже представить себе не могла, что Артем в детстве прошел через нечто подобное. Он всегда казался мне несгибаемым, сделанным из стали. Да, муж никогда особо не был чувствительным, но я никогда бы не подумала, что это все из-за жестокости его матери. Думала, дело в воспитании отца.

Видимо, я совсем не знаю своего мужа.

— Может, тебе лучше спросить у Артема? — мама растерянно смотрит на дверь.

— Если сказала А, говори Б, — стискиваю зубы, с детства не люблю эту ее привычку недоговаривать.

Мама переводит внимательный взгляд на меня, пару секунд смотрит, после чего вздыхает.

— Ладно, — сбрасывает туфли, кладет ноги на кровать. — Только я тебе ничего не говорила, — сужает глаза, ждет. Киваю. Хочу закатить глаза, но сдерживаюсь. — В общем, Леня женился на Раисе, маме Артема, по залету.

Вздрагиваю. Меня обдает ледяной волной.

Вот это… совпадение.

Сердце пропускает удар. Впиваюсь зубами в язык, чтобы утихомирить эмоции, которые захватывают меня с головой.

— Как я поняла, Раиса была не сильно в восторге от такой перспективы. Но тогда времена были другие. Становится матерью-одиночкой было, по меньшей мере, позорно. Плюс на Раису давили ее же родители, — мама поджимает губы, демонстрируя свое негодование. — Они пригрозили, что откажутся от девушки, если та родит вне брака. А Раиса была бедной студенткой. Она бы не потянула ребенка в одиночку. Аборт делать было поздно…

Меня передергивает, стоит представить, что Артема, а значит, и моих девочек могло не быть. Но ничего не говорю. Боюсь, что мама может прервать рассказ.

Меня не оставляет ощущение, что я узнаю что-то сокровенное. Что-то личное. Что-то, что я должна была узнать раньше.

Обида и вина обжигает изнутри.

Артем сам не захотел передо мной открыться. Хотя я могла бы и спросить.

Не могу сказать, что не пыталась за все эти годы обсудить с мужем прошлое. Пыталась, вот только, когда он пару раз ушел от разговора, сдалась. Переживала, что Артем окончательно закроется, а я его потеряю, и, видимо, совершила одну из главных ошибок в жизни.

— В общем, — голос мамы проникает сквозь пучину мыслей, — Леня поступил правильно, сделал предложение Раисе. У нее не осталось выбора, и она согласилась, — вздыхает. — Брак нельзя было назвать счастливым. Склоки, скандалы, измены с обеих сторон — чего только не было в их семье. В итоге, эти двое возненавидели друг друга. А страдал больше всех ребенок, — грусть заполняет взгляд мамы. — И закончилось все тем, что Артем услышат от матери, как она его не хотела, — в ее глазах мелькает злость. — А потом вовсе ушла и не вернулась.

Чувствую себя… растерянной.

Тело немеет, а желудок скручивается.

Такое чувство, что я услышана собственную историю, только произошедшую в прошлом и с некоторыми корректировками.

На меня не давили, чтобы я вышла замуж. Я любила Артема, поэтому согласилась, хотя знала, что он женится на мне только из-за беременности. В остальном многое сходится. Главное то, что за годы брака мы с Артемом остались друг для друга чужими, так же как и Леонид с Раисой.

Но вот, чего мне никогда не понять — так того, как можно ненавидеть собственного ребенка. Малышки — свет и радость моей жизни. Любовь к ним заполняет каждую клеточку моего тела. Страшно даже представить, что я могу их потерять.