Алиса, не притормаживая, пронеслась через деревушку у перекрестка и проехала оставшиеся сто километров за сорок пять минут. Машина свернула в ворота и остановилась у крыльца. Было уже почти два часа ночи.

— Не выключай двигатель, — попросил Ричер. Подвел Алису к двери, распахнул ее, и они вошли в гостиную.

— Вытяни руки, — скомандовал он и снял с крюков на стене все шесть охотничьих ружей 22-го калибра. Алиса качнулась под их весом.

— Иди отнеси их в машину, — приказал он.

На лестнице послышались шаги, и в комнату вошел Бобби Грир, трущий спросонья глаза.

— Какого черта вы тут делаете? — спросил он.

— Отдавай остальные, — сказал Ричер. — Я реквизирую ваши ружья. Я — помощник шерифа. Ты еще не забыл?

— Никаких остальных нет.

— Ни один уважающий себя мужлан вроде тебя не удовлетворится этими «пукалками». Где тяжелый металл?

Бобби призадумался. Потом пожал плечами и сказал:

— Хорошо.

Он пересек гостиную и распахнул дверь в маленькое темное помещение, которое, вероятно, когда-то было кабинетом. Он щелкнул выключателем, и глазам Ричера предстала еще одна подставка для ружей, на которой стояло четыре «Винчестера 30—30» в прекрасном рабочем состоянии.

— Патроны? — коротко бросил Ричер.

Бобби открыл ящик в нижней части ружейной подставки и вынул оттуда картонную коробку с патронами.

— У меня есть и специальные заряды, — добавил он и достал из ящика еще одну коробку. — Самодельные. С большей убойной силой.

— Отнеси их в машину, — приказал Ричер.

Он забрал с подставки все четыре винтовки и вышел из дома вслед за Бобби. Алиса сидела в машине. Шесть охотничьих ружей грудой лежали на заднем сиденье. «Винчестеры» Ричер поставил вертикально, дулами вверх, за передним пассажирским креслом. Затем он снова обратился к Бобби:

— Я возьму на время твой джип.

Бобби не удивился.

— Ключи в машине, — сказал он.

— Вам с матерью лучше не выходить из дома, — посоветовал Ричер.

Бобби кивнул и вернулся в дом. Ричер нагнулся к двери «фольксвагена», чтобы поговорить с Алисой.

— Зачем нам десять винтовок? — спросила она.

— Десять нам не нужны. Нам нужна одна. Я просто не хочу, чтобы девять других достались плохим парням.

— Они едут сюда?

— Минут через десять они будут здесь.

— И что нам делать?

— Сейчас мы с тобой отправимся в пустыню.

— А что, будет стрельба?

— Вероятно.

— Но ты же сам сказал, что они классные стрелки.

— Когда стреляют из пистолетов. Если хочешь защититься от пистолетного огня, отойди подальше, спрячься и отвечай огнем из самого большого ружья, какое сможешь найти.

— Послушай, Ричер. Я не могу в этом участвовать, — Алиса неодобрительно покачала головой. — Это неправильно, а кроме того, я никогда не держала в руках винтовку.

— Тебе не надо будет стрелять. Но ты должна быть свидетелем, который опознает тех, кто придет за нами.

— Это неправильно, — повторила она. — Такими делами должна заниматься полиция. Или ФБР. Ты не имеешь права просто взять и начать стрелять по людям.

Природа замерла в предчувствии грозы. Снова поднялся ветер, Ричер физически ощущал напряжение, скопившееся в небесах.

— Правила вступления в бой, Алиса, таковы: я не буду ничего предпринимать, если не будет откровенно враждебных действий с их стороны. Как в армии, хорошо?

— Ты — сумасшедший.

— Семь минут, — напомнил он.

Алиса оглянулась на север. Покачала головой и переключила рычаг на первую скорость.

Ричер нагнулся к ней и сжал ее плечо:

— Езжай прямо за мной.

Он подбежал к автомобильному навесу и вскочил в «чероки» Гриров. Завел двигатель, включил фары и пустил машину по колее, уходившей прямо в пустыню. «Фольксваген» двигался следом за ним. Первая дождевая капля упала на лобовое стекло.

Они ехали сквозь тьму восемь километров. На небе не было ни луны, ни звезд. Тяжелые облака шли низко, но дождя еще не было. Редкие крупные капли разбивались о лобовое стекло, оставляя после себя след размером с блюдце. Ричер ехал на скорости около шестидесяти километров в час и не сворачивал с проложенной сквозь растительность колеи. «Фольксваген» послушно плелся за ним, стараясь не отставать.

Потом рельеф поменялся. Начался пологий подъем, и равнина постепенно превратилась в столовую гору. Свет фар выхватывал из темноты обнажения скальных пород, которые образовывали некое подобие коридора, шедшего в юго-восточном направлении. Еще ближе к тропе жались куртины высоких мескитовых деревьев, которые делали коридор еще более узким. Вскоре все это исчезло, и осталась лишь глубокая колея, проложенная в твердом скальном грунте. Они вынуждены были ехать прямо, поскольку каменные глыбы, карстовые воронки и густые заросли колючего кустарника не оставляли им иного выбора.