Путь предстоял неблизкий. Две недели до границы Кристин и Генрих старались отговорить сыновей от дурного шага. Эжен отмалчивался. Все свои аргументы он привел еще в столице. А вот Максу приходилось держать оборону. Он не говорил родителям о болезни. Сказал лишь, что его пригласили на родину для участия в целительском проекте. Поэтому приемные родители не теряли надежды отговорить хотя бы одного ребенка, раз уж не получилось сделать то же со вторым.

— Макс, сынок, — убеждала его Кристин за день до того, как они должны были достигнуть границы Тассета. — Ты ведь понимаешь, как это опасно! Да, в Тассете теперь другая власть, но в Эвассоне спокойнее. Здесь иль-тере не пытаются вернуть себе превосходство, а там…

— Там все изменилось, мама, — ответил Максимилиан, стараясь говорить спокойно. — Я давно не был дома. Хочу взглянуть, что теперь собой представляет Тассет. И проект интересный, а главное, нужный. Я ведь целитель. Создавать новые способы лечения — моя обязанность, понимаешь?

— Понимаю, дорогой. Но мне так за тебя страшно! Мало того, что Эжен тащит туда жену с детьми, так еще и ты…

Кристин едва сдержала вздох.

— Ничего, с вами остается сестренка, — улыбнулся Макс. — Уж она точно никуда от вас не уедет! Там, наверное, Дилан уже мечтает, чтобы вы поскорее вернулись, а то вместе с его сорванцами Мадлен способна разнести весь дом.

Мама наконец-то тоже улыбнулась.

— Хорошо, вижу, ты не изменишь решения, — сказала она, плохо скрывая грусть. — Тогда береги себя, дорогой, и присматривай за семьей, пожалуйста.

— Обязательно, не волнуйся.

На этом уговоры можно было считать исчерпанными. А когда утром впереди показалась граница Тассета, Макс вдруг понял, что и правда соскучился. Да, его не связывали с родиной теплые воспоминания, однако хотелось снова увидеть места, где вырос. Пройтись по знакомым улицам. Увидеть Дею и Нэйта, в конце концов! Может, все и не зря?

На границе их уже встречали. Три автомобиля Совета, объединившего союзников Джефа Моргана, и один — друзей Эжена и Макса. Стоило подъехать ближе, как дверца светло-серого автомобиля отворилась, и из него выглянула хорошенькая молодая женщина. Отец Макса тут же остановил их автомобиль, и его сыновья и невестка получили возможность кинуться навстречу подруге.

— Дея! — Ариэтт Айлер добралась до нее первой. — Глазам своим не верю! Наконец-то!

И расцеловала подругу в обе щеки, а потом повисла на шее у брата. Дея же обняла Эжена, а затем и Макса.

— Соскучилась! — радостно сообщила она. — Даже не верю до конца, что вы все-таки приехали!

— Она мне все уши по дороге прожужжала, — миролюбиво сообщил супруг Деи, бывший враг Макса, а сейчас один из ближайших друзей. — Они с Лалли никак не могли решить, у кого вы остановитесь, у нас или у Стефана. В итоге девочки сняли для вас отдельный дом, чтобы не перессориться друг с другом. Причем, на равном удалении от наших домов.

— Лалли такая упрямая! — заявила Дея и рассмеялась, а Макс почувствовал, что все его тревоги по поводу возвращения в Тассет остались где-то далеко. О чем волноваться? Все в порядке. Вот они, его самые близкие и дорогие люди. Рядом, живы и здоровы. Значит, все будет хорошо.

Тяжелее всего было попрощаться с Генрихом и Кристин. Макс видел, что его мама с трудом сдерживала слезы, возвращая сыновьям клятву, чтобы те тут же дали ее Дее.

— Берегите себя, дети, — попросила Кристин. — И возвращайтесь поскорее.

Генрих и вовсе больше отмалчивался. Он так и не одобрил поездку сыновей в Тассет, но перед долгой разлукой хотя бы не стал ссориться. Макс обнял приемного отца.

— Все будет хорошо, — пообещал ему. — Мы ведь прощаемся не навсегда.

— Да, но от этого не легче.

Генрих обнял сыновей, невестку, внуков-близнецов, а после пошел прочь, чтобы близкие меньше видели его эмоции. Максу оставалось только вернуться в автомобиль, чтобы четверть часа спустя за окнами потянулись невысокие горы, разделявшие Эвассон и Тассет.

Этим же вечером вся компания собралась вместе в одном из номеров придорожной гостиницы. Ари уложила детей, горничные принесли чай, и старые друзья обменивались последними новостями.

— В столице готовят масштабный праздник, — рассказывала Дея. — Джеф на этот раз решил сам себя переплюнуть. Мне кажется, в нем задействованы все от мала и до велика.

— Заставил меня вызвать студентов с каникул, — вмешался Нэйтон, руководивший бывшим колледжем эо Лайт, который Хайди милостиво оставила супругу при разводе, а тот передал Нэйту. — Требует масштабных шествий и представлений. Хочет, чтобы Эвассон, Тианест и Рандсмар захлебнулись от зависти.

— Нэйт! — возмутилась его жена.

— А что, не так?

— Так, — согласилась она. — Лалли со Стефом на время праздника собираются увезти детей за город, подальше от шума. Лалли, наверное, вернется на открытие, чтобы сопровождать кузена, а Стефан и слышать не хочет о присутствии на торжестве, даже учитывая, что он не последний человек в Совете.