— О боже. Я слушала книгу, в которой на заднем плане было слышно тиканье часов. Я думала, что сойду с ума.

— Видишь? Это именно то, о чем я говорю.

Я подхожу к своему столу и беру свой сценарий, перелистывая на то место, на котором остановился несколько дней назад. Включив микрофон, наблюдаю, как Марго устраивается в кресле напротив меня, широко раскрыв глаза.

— Что это за книга? — спрашивает она.

— Роман о преследователе. В сцене, которую я делаю, он наблюдает за тем, как она кончает, пока он прячется в шкафу. Она не знает, что он там.

— Это горячо.

— Извращенно, да? Вроде как переходит грань согласия, но я говорю себе, что это выдумка. — Я прочищаю горло и поднимаю свои строки. — Микрофон улавливает множество откликов, поэтому мне нужно, чтобы ты вела себя как можно тише.

— Кто-то требует. — Марго надувается, но тут же улыбается. — Я могу быть тихой.

— Умница, — говорю я, и она загорается, как вчера вечером, когда я держал ее руки над головой в своей постели. Когда я сказал ей встать на колени и снять меня только с помощью рта.

Я надеваю наушники, включаю запись и начинаю читать с начала главы, погружаясь в слова и повествование.

Это одна из самых мрачных книг, которые я озвучивал, но морально серый персонаж очарователен. Смешной, даже забавный, и хороший парень. За него невозможно не болеть, и я вкладываю этот энтузиазм в каждый слог и каждое слово. Я держу паузы и вытягиваю вопросы из его внутреннего монолога, желая, чтобы слушатели думали, что они действительно находятся в его голове.

Когда я дохожу до момента, когда он наблюдает за главной героиней, Максин, но не прикасается к ней, поднимаю взгляд и вижу Марго с полуоткрытым ртом. Ее щеки покраснели, а грудь вздымается. Глаза встречаются с моими, и она моргает, откидываясь в кресле, словно ее застали за чем-то очень-очень плохим.

Я приостанавливаю запись и улыбаюсь.

— Ты меня отвлекаешь.

— Отвлекаю? Черт. Прости.

— У тебя там все хорошо?

— Да. Нет. — Она скрещивает ноги, потом разводит их. — Просто… жарко. Очень жарко.

— Что именно?

— Ты читаешь то, что она делает с собой. Твой голос. Представляя это и воображая, что это я. — Марго краснеет в еще более темный оттенок. — Прости. Я умею держать язык за зубами.

Я снимаю наушники и встаю, обхожу стол и сажусь на край. Не хочу, чтобы она подумала, что я на нее злюсь, поэтому наклоняюсь вперед и поглаживаю верхнюю часть колена, хмыкая, когда ее ноги раздвигаются, и я вижу, какая она мокрая.

Она чертовски мокрая и практически испачкала кожаное кресло. Я стону, желая только одного: сказать «На хуй работу» и трахнуть ее прямо сейчас.

— Посмотри, как ты возбуждена. — Провожу большим пальцем по ее киске, и она выгибает спину. — Ты так нуждаешься, правда, Марго? Отвлекаешь меня, пока я пытаюсь работать. Заводишься. Хочешь, чтобы у тебя в шкафу прятался плохой мужчина в маске.

— Я пойду в другую комнату. — Она задыхается, а я ухмыляюсь. Одна ночь с ней, и я могу читать ее как книгу. Она наслаждается этим. Она хочет еще, а я всегда стремлюсь угодить. Я никуда ее не отпущу. — Я не хотела тебе мешать.

— Раздевайся, — говорю я ей. — И откинься в кресле. Что бы я ни читал по сценарию, я хочу, чтобы ты сделала это с собой. Мы назовем это исследованием.

— А микрофон не будет улавливать шумы?

— Будет, так что лучше помолчи, если не хочешь, чтобы тысячи читателей услышали, как ты намокла от того, что позволила отцу своего бывшего парня посмотреть, как ты кончаешь.

Марго сглатывает. Я не жду, что она действительно это сделает, и мне все равно, если она откажется. От этого я не стану хотеть ее меньше; наоборот, мне захочется поторопиться и закончить запись, чтобы я мог затащить ее обратно в свою спальню.

Она удивляет меня, когда срывает с себя рубашку и бросает ее на пол. Отодвигается назад и закидывает ноги на подлокотники кресла, широко расставленные и такие чертовски готовые для меня.

Боже.

Она может быть женщиной моей мечты.

— Продолжайте читать, мистер Мэтисон, — говорит она.

Почти невозможно отойти к своему столу, но я обхожу мебель и встаю на то место, где остановился, испытывая искушение подрочить, пока читаю вслух.

— Ее спина выгибается на кровати, когда она играет со своим клитором, — читаю я, и мой взгляд перескакивает со сценария на Марго. Ее пальцы касаются себя, и она прикусывает нижнюю губу, изо всех сил стараясь заглушить свои звуки. — Я изучаю круги, которые она использует. Ей нравится затягивать это как можно дольше. Ей нравится дразнить себя. Максин сначала молчит, но потом у нее вырывается стон, и я сую руку в штаны, чтобы не выдать себя.

Еще один взгляд на Марго говорит мне о том, что она в точности повторяет главу, которую я читаю. Откидывает голову назад и медленно теребит двумя пальцами свой клитор, и мне снова приходится подстраиваться.

— Я могу смотреть на нее часами, — продолжаю я. — Особенно когда она щиплет себя за соски, а потом роется в прикроватном ящике в поисках розового вибратора, который, как я знаю, она купила вчера.

Марго поднимает голову и судорожно оглядывается по сторонам. Я ставлю запись на паузу и достаю из кармана телефон, бросая его ей.