– Отпустите его! – рванувшаяся к питомцу Ярина замерла, не смея приблизиться к силовой клетке. А ректор покачал головой, подтверждая ее смятение.

– И вот мне интересно, кто это… Неудачный шпион или просто шкодливый фамильяр? – продолжал допрашивать нас ректор. И тут я не выдержала. Громко и показательно рассмеялась:

– Ну какой он шпион?! – возмущенно бросилась вперед я. – Он же просто енот! Фамильяр, да, но животные инстинкты все равно в нем живы! Ему сложно им противиться!

– Знаете, где я нашел вашего «просто енота»? – передразнил меня ректор, а мы обреченно покачали головой. Мы не знали, нет. Но догадывались. – В хранилище артефактов! И мне интересно, что же он там забыл?

Мы как-то дружно и очень сердито посмотрели на Лампыча. На его мордочке проступило обиженно-виноватое выражение.

– Я просто почувствовал исходящую оттуда магию. Это важное. Нужное. В хозяйстве пригодится, – печально сообщил нам Евлампий. Хорошо еще, что ректор его не понимал. Иначе вышел бы большой «упс».

Ярина глубоко вздохнула и кинулась на защиту своего фамильяра:

– Послушайте, пожалуйста, он просто очень у меня хозяйственный, – умоляюще произнесла она. – И если чует что-то, что может «пригодиться в хозяйстве», ему сложно устоять. Инстинкты, как правильно сказала Злата. Мы знаем о данной проблеме и стараемся предотвратить такие ситуацию. Ну а сегодня… Я недосмотрела. Это я виновата. Не наказывайте его. Он вовсе не шпион.

– Не шпион, говорите? – окинул ее внимательным взглядом господин Бертран. Ярина едва уловимо поежилась. Все-таки впечатление наш ректор производил убийственное. А наш собеседник тем временем спокойно шагнул через силовые линии к еноту и, подняв его в воздух, резко перевернул. В то же мгновение на пол посыпались различные блестючки, стекляшки, ручки и прочие, без сомнения, нужные в хозяйстве вещи. Расставаться с ними Евлампий не спешил и старался поймать их лапками. Добил нас небольшой кристалл, который мы своими глазами видели в кабинете ректора всего час назад.

Владелец же всего этого добра насмешливо наблюдал за питомцем Ярины, после чего выгнул бровь и вкрадчиво поинтересовался:

– Ну и что мы будем со всем этим делать?

Мы в ответ помолчали. Ну а что на это сказать можно? Разве что…

– Отпустите Лампыча, – попросила я, глядя на фамильяра. – Ему же так неудобно.

– Да? – искренне изумился господин Бертран. – А по виду так и не скажешь…

Ну да, Лампыч был слишком занят, торопливо подбирая свою, без сомнения, важную для хозяйства добычу. И даже четыре внимательных взгляда его ни капли не смутили.

– Честно-честно, – взмахнула я ресницами, пока Ярина торопливо передала своему фамильяру по мыслесвязи:

– Евлампий Евграфович, сволочь ты такая, прекрати немедленно нас подставлять! У тебя совесть есть?

Совесть у зверька наличествовала, и он с несчастным видом выпустил добычу из лапок. Тут-то его ректор и вернул в исходное положение, и Лампыч воспользовался моментом, торопливо состроив гримасу: как вы могли плохо подумать обо мне невинном?

– Итак, возвращаемся к моему вопросу. Что мы будем со всем этим делать? – повторил господин ректор, внимательно глядя на фамильяра. Если бы я смотрела на Лампыча, я бы ничего и не заметила. Вот только за столько лет я все его фокусы уже наизусть знала и невинной мордочке не верю. А вот то, как ректор едва сдерживает смех, видела впервые. И это зрелище оказалось куда интереснее… То есть вы, господин демон, вовсе не такой строгий сухарь, каким пытаетесь казаться? Прекрасно. Значит, у нас есть шанс поладить!

– Понять и простить? – предложила я, заискивающе глядя на ректора. Как-то очень своевременно вспомнила, что некоторые проблемы можно решить и без применения давления. Хитростью и беззащитностью. Поэтому и выражение лица состроила соответствующее.

На мгновение наши взгляды с господином Бертраном встретились. Я на мгновение утонула в расплавленном серебре его глаз, на дне которых, кажется, плясали огоньки пламени. А потом ректор вдруг рассмеялся. Громко. Раскатисто. Искренне. И до меня вдруг как-то разом дошло, что он еще вполне молодой мужчина. Красивый. Харизматичный. Залипательный. Черт, я начинаю думать, как Алиса!

– Знаете, адептка Ведозерова, вы не перестаете меня удивлять, – покачал он головой. – Вы и ваши подруги находитесь в Академии чуть больше часа, а уже умудрились поставить ее на уши.

– Мы не специально, – честно ответила я, мысленно выругавшись в сторону подруг. Ну вот почему они молчат-то? Мне сейчас их поддержка вовсе бы не помешала!

– Еще бы вы это делали специально, – хмыкнул он. Тут-то наконец вмешалась Власта:

– Мы просто пытаемся отстоять свое. Например, нам обещали здесь комфортное пребывание. А на деле…