Я слушала его, чувствуя, как во мне нарастает тревога.

– И знаешь, что отделяет меня от этой силы?

Я покачала головой, отказываясь слышать известный мне ответ, но он все равно сказал:

– Ты.

– Нет…

Он надавил на зубочистку со всей своей яростью. Я закричала. Деревянная игла впилась в мою живую плоть, разрывая ее. Я зарыдала, лихорадочно извиваясь, но он крутанул зубочистку под моим ногтем, и я чуть не потеряла сознание от боли.

– Я не знаю! – кричала я, судорожно царапая пол и обдирая кожу на пальцах.

Он ткнул зубочистку глубже, и из моего горла вырвалось отчаяние.

– Я отдала его им! – закричала я в агонии. – Агентам! Это правда… Я им его отдала!

Он остановился.

С моих губ сорвался влажный всхлип. Я ощущала себя лишь массой дрожащих мышц, измученных нечеловеческим напряжением. Мое дыхание стало прерывистым, все тело покрылось холодным потом и поэтому казалось грязным. Он наклонился и пристально посмотрел на меня, в его глазах сгустилась ярость.

– Ты врешь, – прошептал он.

Я смотрела на него расширенными от ужаса глазами.

– Ты им его не отдавала. Иначе мы знали бы. Эти шелудивые псы удивительно легко допускают утечку информации, когда им приходится защищать какого-нибудь рядового гражданина… Они слили бы новость о том, что «Тартар» наконец-то оказался в их руках. – Он посмотрел на меня с холодной злобой. – И ты больше не являешься целью.

Он резко выдернул зубочистку. Боль горячей иглой пронзила руку, и по ладони потекла кровь. Он схватил меня за футболку.

– Ты думаешь, что можешь надо мной смеяться? – Он прижал мою голову к полу и впился ногтями в щеку. – Думаешь, что можешь мне врать?

Я чуяла едкий запах пыли и дрожала при мысли о том, что он со мной сделает.

Но он не хотел меня мучить. Нет! Он хотел открыть меня, как раковину, полную тайн, и разорвать меня на части.

– Я выбью из тебя нужный ответ.

Он резко отпустил меня и встал. Я снова задышала, издавая короткие хрипы, скорчившись на полу. И почувствовала облегчение, когда услышала его удаляющиеся тяжелые шаги. Он шел к своим шестеркам.

Хотя нет! Он шел к старшеклассникам.

– Он живет с тобой, верно?

Этот монстр схватил Мейсона. Мое сердце остановилось, когда он оттащил его от остальных и силой заставил опуститься на колени рядом со мной.

– Ты ведь хорошо его знаешь, да?

Он схватил Мейсона за волосы и рывком поднял его голову. Злые глаза Мейсона сверкнули, и ужас поглотил все.

– Нет!

Чудовище вытащило пистолет.

– Нет!

Я вскочила на ноги и бросилась вперед, но один из бандитов перехватил меня. Я отчаянно билась и брыкалась.

«Мейсон, нет!» – кричало мое сердце.

Вожак ударил Мейсона прикладом пистолета, и я закричала.

– Нет!

Я пиналась изо всех сил, волосы упали мне на лицо. Мейсон получил еще один удар.

– Я не знаю! – кричала я в отчаянии. – У меня его нет! У меня никогда его не было! Он мне его не оставил!

Мне хотелось дотянуться до Мейсона, обнять его и защитить. Я хотела спасти его, дать убить себя вместо него и положить конец этим мучениям. Но я была вынуждена смотреть, как они разбивают на куски нас обоих, истерзанных и беспомощных. С каждым ударом я сгибалась вместе с ним. С каждым ударом я все сильнее чувствовала его боль, и это было невыносимо.

– Я не знаю! – надрывно кричала я.

Мейсон старался на меня не смотреть. Наверное, он не хотел, чтобы я смотрела на него. Меня душили слезы.

– Прошу вас! Пожалуйста! Это правда! Это правда!

Внезапно все остановилось. Монстр с зубочисткой как будто переводил дух. И я тоже остановилась, мое сердце замерло, воздух вокруг дрожал от боли. Он повернулся ко мне, но я смотрела только на Мейсона.

Он был в полубессознательном состоянии, тяжело дышал, наклонился в сторону, вот-вот готовый упасть. И в этот момент я поняла, что в этой ситуации было кое-что более несправедливое, чем мои мучения из-за программного кода папы, – страдания Мейсона из-за того, к чему он не имел ни малейшего отношения.

Монстр посмотрел на меня с ненавистью.

– Пожалуй, хватит!

Он зарядил пистолет, и земля ушла у меня из-под ног, сердце стало ватным, когда он запрокинул голову Мейсона.

– Нет…

– Не сомневайся, – прорычал он, – я снесу ему голову. Слышишь меня?

– Нет! – закричала я сквозь слезы. – Говорю вам, я ничего не знаю!

Он сильнее сжал волосы Мейсона своей ручищей.

– Это правда! Я клянусь!

– Раз…

– Нет! – Я брыкалась и билась так сильно, как только могла, от крика пересохло горло. Лицо Мейсона исчезло, и ужас сдавил мою душу. – Я клянусь!