Она внимательно рассматривала меня, словно я была каким-то редким, чуть ли не ангельским существом.

– Потрясающая! – восторженно воскликнула она.

Этот комплимент меня смутил, и я в недоумении отшатнулась, как будто получила пощечину.

– Мейсон, – сказала Мириам дрожащим голосом, поворачиваясь к нему, – это твоя…

– Нет! – выпалила я, чтобы то слово не прозвучало.

– Ох… – пробормотала она извиняющимся тоном, и я решила, что пора ретироваться.

Я проскользнула мимо Мейсона и вышла из кухни. Мейсон что-то сказал Мириам и уже топал за мной.

– Иди сюда! – процедил он, обращаясь ко мне, как к непослушной собачке.

На столике в прихожей я увидела свою кепку. Оставить дорогую мне вещь в распоряжении клининг-леди я не могла, поэтому схватила ее и вышла из дома.

Забавно было слышать, как Мейсон шипит сквозь зубы, приказывая мне остановиться. При уборщицах он не мог дать себе волю.

Я вышла за калитку и достала из почтового ящика письма со счетами и квитанциями.

– Отличный спектакль! Ты к тому же еще и актер! – съязвила я, закрывая почтовый ящик. – Они тебе и машину помоют?

Мейсон уставился на меня горящими глазами. Казалось, он собирался что-то сказать, но повернул голову и произнес:

– Доброе утро, миссис Ларк!

В нескольких метрах от нас по дороге шла невысокая старушка.

Она просияла, когда увидела Мейсона. «Удивительно, – подумала я, – как легко люди обманываются насчет этого парня «с хорошими манерами». Знали бы они, каков он на самом деле…»

– А, Мейсон, дорогой, – поприветствовала она его. – Рада тебя видеть! Прекрасный денек, не правда ли?

– Прошу прощения за небольшой шум вчера вечером, – услышала я его слова, сказанные очень громко. – Ко мне в гости приходили друзья… Надеюсь, мы вас не сильно побеспокоили.

Небольшой шум? Не сильно побеспокоили? Просто чудо, что не приехала полиция!

– Да что ты, какое беспокойство, – прощебетала старушка, махнув рукой. – Не переживай за меня. Ты же знаешь, что перед сном я вынимаю слуховой аппарат.

Ее ответ меня ошеломил. Теперь все ясно: единственная соседка была почти глухой.

«Удобно же он устроился», – подумала я, косясь на него.

Было ли что-то в этой жизни, что не досталось ему даром?

– А она кто такая? – кивнула на меня миссис Ларк.

– Да в общем никто, – сказал Мейсон, как бы в шутку поворачивая на мне кепку козырьком назад, – девушка из службы доставки.

– Хватит представлять меня черт-те кем! – возмущенно прошептала я, но Мейсон уже загородил меня собой от миссис Ларк и крикнул:

– Передам папе от вас привет!

И миссис Ларк чуть ли не взвизгнула от восторга, прежде чем пожелала ему хорошего воскресенья.

Я сдула прядь с лица, наградив его гневным взглядом, и зашагала к дому.

В прихожей Мейсон схватил меня за плечо. Я вырвалась и встретилась с ним взглядом.

– Ну хватит, – глухо произнес он, – отдай мне фотку.

– А если не отдам?

Мейсон сурово посмотрел на меня.

– Тогда я заберу ее сам.

Я заметила, что вокруг нас никого нет. Наверное, Мириам отправила команду наверх. Однако я выдержала его взгляд, решив не сдаваться. Закаленный на северном ветру характер все-таки помогал, когда приходилось противостоять чужой воле, которой я никогда не подчинялась.

Но и в глазах Мейсона я увидела то же самое – гордость, твердость, смелость, которые пылали во мне прямо в этот момент.

Его руки взлетели вверх. Я сильно толкнула Мейсона в грудь, не сдвинув ни на сантиметр. Он схватил меня за запястье, и кепка упала на пол. Бороться с ним совершенно бесполезно. Мейсон дернул меня на себя, и моя уверенность пошатнулась, когда я снова ощутила прикосновение его мускулистого, скульптурного тела к своему. Меня опять окутал мужской аромат, и на этот раз показалось, что я в нем тону. Я чувствовала силу, вибрирующее тепло его массивной груди под своими пальцами. От напряжения свело живот. Прежде чем я успела его оттолкнуть, он отпустил меня.

Земля уходила из-под ног, мне не хватало воздуха. Я покачнулась и посмотрела на Мейсона. Он глядел не мигая, потом показал фотографию и начал медленно рвать ее на кусочки.

Оторопело глядя на бумажные клочки, я чувствовала, как мое смятение перерастает в жгучую ярость.

– Ты… ты… – сжав кулаки, забормотала я, – садист… самодовольный засранец…

– Что?

Я смотрела на Мейсона, едва сдерживая досаду.

– У меня есть другие, – буркнула я, кивнув на клочки.

Мейсон наклонил голову и вдруг приподнял уголок рта в издевательской ухмылке. «Ну, что еще скажешь, чтобы меня припугнуть?» – подумала я.