Кларас вернулся, ещё не зная, какая радостная миссия ему предстоит. Интересно, а у них тут ПМС случайно не считается особым праздничным днём? Не удивлюсь, если тут есть какая-нибудь странная традиция звать в этот день соседей или всем рассказывать о таком счастье, ведь если так рассуждать, то радости ПМСа тоже доступны «не только лишь всем». Зато теперь понятно, почему на жене брата Мейера было такое подчёркивающее беременность платье. Странно, что она пришла без транспаранта, думаю, в вилерианских реалиях он был бы вполне уместен. Интересно, что они делают, когда в семье рождается девочка? Запускают фейерверки? Нет, это как-то слишком жидко, наверняка творится нечто совершенно эпическое.

– Когда будет остановка? – спросила я у Клараса.

– Мы уже давно снижаемся. Скоро прибудем. Вы подготовили список?

Полин принесла красивую ручку с листочком и принялась аккуратно выводить буквы. Сначала – целый перечень разных сладостей, и только в конце два нужных мне пункта. В этот момент дирижабль качнуло особенно сильно, и Кларас достал из шкафа подбитый чёрным мехом плащ. Раздался металлический скрежет, и аэростат несколько раз несильно тряхнуло.

– Пристали! Так, прелестнейшие коны, надеюсь, у вас хватит благоразумности не выходить из каюты в моё отсутствие. Мало ли какую глупость зелёноголовые готовы сделать.

– Ой, иди уже! – Полин фыркнула и возвела к потолку глаза.

– Полинада, оставаться в комнате – это приказ. Я достаточно понятно выразился?

– Достаточно! – демонстративно выдохнула она, округлив и без того большие глаза. – Иди уже, а то всё раскупят, пока ты тут к нам придираешься.

Кларас сделал суровое лицо, грозно посмотрел на сестру, сверкнул глазами на прощание и гордо удалился в пугающую вьюжную ночь, как и положено настоящему добытчику (а что он добытчик конфет, прокладок и краски для волос, это останется нашим маленьким секретом!).

– Полин, скажи, а как вообще эти ваши дирижабли работают? За счёт чего двигаются? Я толком даже ничего не успела рассмотреть с платформы, а сейчас из-за метели опять ничего не разобрать, – встала я у окна, пытаясь разглядеть хоть что-то в хаотичном танце ледяных крупинок.

Но видимость была примерно как моя удачливость – около нуля.

– Ну… у них есть воздушный… – она сделала руками несколько круговых движений, – …купол! Воздушный купол! И двигатели, – уверенно закончила Полин.

Судя по всему, на этом её знания об устройстве аэростата исчерпывались, но обвинять в необразованности девушку нельзя. Я вот с трудом смогла бы объяснить иномирцу, как работает вай-фай. К своему стыду, в отличие от приличного попаданца-прогрессора, что всегда носит в рюкзаке распечатку википедии, чертежи АК-47 и энциклопедию по химии, я даже устройство двигателя внутреннего сгорания вряд ли смогла бы толково объяснить вилерианцам. В школе по физике у меня была твёрдая и стабильная тройка. Но в этом есть свои плюсы. Как говорится, для тех, кто плохо учил физику и химию в школе, мир наполнен волшебством и чудесами. У меня всё так и получилось.

Кларас вернулся полчаса спустя, ещё более грозный и суровый, чем уходил. Вы посмотрите, как положительно влияет на мужественность поход за зипунами с крылышками! Прямо-таки фотографируй его и ставь на обложку книги «Кровавые будни вилерианца».

– Клар, ты чего насупился?

Сестра подскочила к нему, и, как любопытная кошка, тут же полезла в сумку, что он держал. Брат даже не успел поставить её на стул, как Полин одной рукой уже выудила свёрток с пахнущим карамелью печеньем, а другой залезла внутрь по локоть.

– Если честно, я ожидал, что мы переждём шторм в Граенгатте, но капитан решил, что ветер не слишком силён, и уже отдал команду на взлёт, – обеспокоенно посмотрел Кларас за окно.

– Капитану виднее, – отмахнулась Полин, доставая из сумки бутыль с мутно-жёлтым соком и яркую коробочку. – Так, это что?

– Краска, – отозвался её брат, снимая плащ.

– Это какой цвет, Кларас? – угрожающе спросила Полин.

– Рубиновый, как ты и написала, – нахмурился он.

– Рубиновый?! Рубиновый?! – задохнулась от возмущения сестра. – Это амарантовый, а не рубиновый! Неужели ты не видишь разницы?

Цвет на коробочке скорее походил на малиновый с глубоким красным оттенком. Не рубиновый, конечно, но интуиция подсказывала, что в данном споре лучше занять максимально нейтральную позицию и на всякий случай притвориться дальтоником.

– Полин, не кипятись, – неуверенно ответил брат. – Я попросил рубиновый, мне дали этот, я купил и принёс.

Снаружи раздалось лязганье, нас качнуло, и дирижабль оторвался от каменной площадки аэровокзала.

– Нет, Клар, ну что значит «дали»? А ты не смотрел, что тебе дают?! – возмущённо всплеснула руками Полин, едва не рассыпав печенье из свёртка. Это несколько поумерило её пыл, но ненадолго. Положив ценности на стол позади себя, Полин упёрла руки в бока и пошла в атаку на брата: – Нужно же смотреть, что тебе дают!