Но тот заговорил сам. Причем сразу же обратился к царю.

— Царь-батюшка, Император всея Руси, а возьмите меня к себе в фамилья-я-яры, — и, склонив голову набок, просительно посмотрел на монарха. И так смотрел, что, честное слово, кот из мультика «Шрек» отдыхает!

— Ты чего творишь, кошак облезлый! — не дожидаясь реакции царя, вызверился Дед Пихто. — Ты ж помереть сейчас вместе с ним можешь! Ты в курсе, что фамильяры без хозяев не живут?!

Пух натурально закатил глаза и глянул на возмущенного деда:

— Да успоко-о-ойся ты. Чего разорался? Со мной у царя-батюшки намного бо-о-ольше шансов выжить. Ты поду-у-умал, как его изможденное тело будет усва-а-аивать такой большой поток энергии, который пойдет от ракша-а-аса? Не-е-ет? А я вот смогу этот процесс стабилизи-и-ировать и равномерно распределить по всей а-а-ауре! А излишки на себя-я-я возьму и потом ему верну. Да Его Величество без моей помощи помереть может не от истоще-е-ения, а от переизбытка энергии!

После слов Пуха я поняла, что без этого отважного фамильяра, готового рискнуть собственной жизнью ради каких-то своих убеждений и мечт, мы не справимся. Хотя понять беспокойство деда тоже могла — ему очень не хотелось потерять друга.

Царь соглашаться не спешил, надолго замолчал. Мы старались даже дышать через раз, напряженно ожидая его ответ. Наконец, он испытующе посмотрел на Пуха и спросил:

— Ты правда этого хочешь? Жертвы я не приму.

— Где я-я-я, а где жертва! — возмущенно фыркнул Пух. — Никогда не страда-а-ал склонностью к самоубийству! А со мной вы то-о-очно выживете и проживете не один го-о-од! — важно закончил он и облизнул кончик носа, типа «зуб даю, братан»!

— Что ж, тогда я буду рад, если рядом со мной появится такой отважный друг, как ты, — чуть улыбнувшись, ответил царь и похлопал по кровати рядом с собой, приглашая фамильяра сесть поближе.

Пух сел и протянул свою лапку, монарх взял ее в свою сухую старческую руку и прикрыл глаза, как и кот. А потом между ними возникло сияние, которое в одно мгновение заключило их в мерцающий золотом кокон и тут же схлынуло. Связь установилась.

— О-о-ох ты ж, ракша-а-асовы бубенчики! — через какое-то время выдал пришибленный Пух. — И как ты это те-е-ерпишь? — тут же перешел он на ты. Видимо, образовавшаяся связь не подразумевала никакого выканья. — Такое впечатление, что в груди дыра-а-а, в которую, как в трубу, уходит что-то очень ва-а-ажное!

— Как-то терплю… — тяжело вздохнул царь. — Не один год терплю, потому что не могу просто уйти и оставить своих детей разбираться с тем бардаком, что возникнет после моей смерти.

Мое уважение к его персоне возросло еще больше, и почему-то так жаль его стало, что хоть плачь. Но не бежать же обнимать Императора Российской Империи! Поэтому я обняла Диму, а он ободряюще погладил меня по спине. Зато Пуху проявлять сочувствие никакие нормы этикета и табу запретить не могли, а потому он поставил передние лапы на грудь хозяина, поглядел ему в глаза и от всей своей фамильярской души лизнул. А я и не думала, что язык у него такой большой! Потому что облизанным у царя стало чуть ли не пол лица! Он ошарашено улыбнулся неожиданной поддержке и погладил Пуха по шерстке. Тот оказался доволен реакцией и улегся царю на ноги. После чего монарх по возможности незаметно для фамильяра постарался вытереться краем одеяла.

— Ничего-о-о, прорвемся, твое величество. И еще пока-а-ажем супостатам, как ру-у-усичей обижать!

Дед Пихто который уже раз прокашлялся, привлекая внимание:

— Ну, тогда начнем?

— Начнем, — вздохнул царь.

— Тогда по местам! — провозгласил дед и хлопнул в ладоши.

Дима тут же поставил полог, а я заняла место царевны в кресле рядом с кроватью. Дед подошел вплотную к монарху и обхватил что-то невидимое над его головой. Несколько долгих секунд ничего не происходило, а потом раздался звук, будто где-то далеко вздохнул огромный кит! Моя рука сама собой сотворила крестное знамение. А в следующую секунду застонал сам царь.

Я тут же перешла на магическое зрение и в изумлении вытаращилась на то, что происходило в пространстве. А вокруг него и Пуха с ужасающей быстротой заворачивались жгуты силы самых разных оттенков. Они буквально сходили с ума, впиваясь в тело монарха, что причиняло ему жуткую боль. Его магические каналы были просто не в состоянии единовременно впитать такое огромное количество силы! Но и распылиться в пространстве она тоже не могла! Видимо, из-за того, что неведомый невидимый демон возвращал ее в сосуд, из которого взял. Пух старался эти потоки стабилизировать, но еще слишком мало был фамильярном царя, чтобы так просто переключить их на себя. Потихоньку это у него получалось, но как же все-таки медленно! Особенно, если учесть, что сходящие с ума потоки силы так и норовили буквально разорвать в клочья ауру монарха! Шерсть кота так наэлектризовалась, что по ней пробегали искры, даже глаза светились, как автомобильные фары! Деду Пихто тоже приходилось нелегко: вены на его висках вздулись, на лбу выступила испарина, но он продолжал что-то шептать, скручивая магические потоки и выплетая вокруг, ставшего видимым в магическом зрении, хобота ракшаса какое-то заклинание. Я бы и рада была им всем хоть чем-нибудь помочь, но вмешиваться в ту вакханалию силы, что сейчас витала в комнате… Боюсь, еще немного — и случится взрыв! Разумеется, ни о каком использовании моей магии жизни не могло идти и речи, она и так вливалась в царя с такой силой, что он буквально на глазах молодел! Ага, молодел и еще больше худел. Ведь любые манипуляции с телом человека происходят не только благодаря магии, но и за счет его внутренних резервов! А откуда ослабленному старику взять эти резервы? Вот и расходовал организм то, что имел, сам себя загоняя за черту.

Я искусала губы в кровь, не в силах хоть чем-то помочь. От переизбытка силы в маленьком пространстве комнаты, заключенной в непроницаемый кокон, что держал Дима, поднимался ветер. Его порывы постепенно начали сбивать мелочи со столиков и камина и даже умудрились растрепать мои волосы, собранные в довольно тугую прическу. Царь уже почти кричал, стискивая зубы. Вокруг Пуха били натуральные молнии, и он сам стал похож на раздувшийся наэлектризованный белый шар. Дед уже не шептал, а почти кричал какие-то непонятные слова, усиливавшийся ветер заглушал некоторые фразы. Дима продолжал сосредоточенно держать щит, чтобы не выпустить эту вакханалию за пределы комнаты, и ему было очень непросто. Но если щит спадет и на шум сбегутся люди, ситуация окончательно выйдет из-под контроля, да и если тут и правда случится взрыв, щит защитит обитателей дворца от его последствий.