Шрифт:
– Спасибо, я уже ухожу, – покачал головой Даня, собирая в сумку конспекты. На телефоне тренькнуло уведомление, и всплыло сообщение от Влада:
Буду сегодня в твоем районе. Пересечемся?
– Уже? – миловидное лицо Дианы разочарованно вытянулось.
– Извини, дела. Потом как-нибудь поболтаем, я часто сюда прихожу.
– Окей, я теперь тоже часто буду сюда приходить, – лучезарно улыбнулась Диана и, шутливо отсалютовав Дане, забрала пустую чашку и отправилась к барной стойке.
Кравцов проводил взглядом ее ладную фигурку, удивляясь, откуда в ней столько сил и энергии, чтобы учиться, работать и участвовать во всех университетских мероприятиях. Да еще и совмещать все это с обязанностями старосты. Прямо энерджайзер какой-то. Ему бы столько запала…
Несмотря на то что Дианка была дотошной и иногда слишком принципиальной, за что ее недолюбливала большая часть группы, Дане она нравилась больше всех на их потоке. Она приехала из маленького областного городка и жила в общежитии, при этом отлично училась и все успевала. Даня, как мог, отгораживался от слухов и сплетен, но все равно до него долетали некоторые обрывки. Например, что у Зимовой какие-то проблемы в семье, от которых она и сбежала в большой город. Но по Диане никогда не было видно, что у нее что-то не так, она неизменно озаряла своей улыбкой унылую аудиторию, тормошила ленивых студентов и, говорят, отлично пела. Может, из уважения к ней Даня и согласился бы поучаствовать в этой дурацкой студвесне, но не хотел появляться на публике. А может, просто боялся.
Даня вышел на улицу и направился к метро. Сотовый настойчиво завибрировал в кармане, и Кравцов чертыхнулся – совсем забыл ответить Владу.
– Ну что, совсем забыл старых друзей, Нил? – раздался из динамика голос друга. Даня улыбнулся:
– Прости, меня отвлекли.
– Кто посмел? Какая-нибудь длинноногая красотка? – хохотнул Влад. – У тебя ж теперь целый гарем! Познакомишь с кем-нибудь, а то я с этими тренировками и света белого не вижу!
Слова друга больно царапнули сердце, и Даня стиснул зубы. Хотел бы он сказать то же самое вместо того, чтобы протирать штаны на бесполезных парах.
– У тебя же все равно времени на красоток нет, – парировал Кравцов, понимая, что глупо злиться из-за такой ерунды.
– Прости, брякнул не подумав… – огорчился Влад, поняв, что невольно задел чувства друга. – Я сейчас недалеко от твоего дома, зайду ненадолго?
– Я буду минут через тридцать, зайди пока, мама тебя с удовольствием встретит, – сказал Даня и отключился, заходя в вагон.
Глава 2
– Ну что, пропащий, с тобой встретиться не легче, чем с президентом! – хохотнул Влад, и парни крепко, по-дружески обнялись.
Мама уже настрогала им бутербродов, сделала крепкий горячий чай и принесла в Данину комнату. Он только что забежал домой и, запихав под стол сумку с конспектами, уселся на стул напротив лучшего друга.
– Да все дела, некогда встречаться. – Даня покраснел, понимая, как глупо и фальшиво звучат его слова. Нелепо и даже стыдно рассказывать о своей занятости профессиональному хоккеисту, который большую часть жизни проводит на тренировках.
– Ну конечно! Уж прям не знаю, как вытащить тебя из твоей норы, куда ты забился два года назад. – Простой, как три копейки, Влад запихал в рот бутерброд с колбасой и шумно отхлебнул чай, внимательно глядя на поникшего друга.
Чтобы ничего не отвечать, Даня последовал его примеру и занял рот едой. Несколько минут прошли в неловком молчании, но затем Влад опять приступил к атаке:
– Нил, ну ты чего расклеился? Понимаю, ситуация произошла хреновая. – Он повысил голос, когда увидел, что Кравцов собрался возмущенно возразить. – Но это же не конец света. Вместо того чтобы зубрежкой артиклей всяких заниматься, тренировался бы самостоятельно, из школы же тебя никто не выгонял. Борисыч сколько раз предлагал помощь! Четыре года пролетят незаметно, вон два уже как корова языком слизнула. Вышел бы после дисквалификации и дал всем жару! А ты сопли распустил и все концы обрубил. Даже с парнями практически не общаешься – спасибо, для меня исключение сделал. Хочешь сказать, не тянет больше в хоккей? Ни за что не поверю!
Даня тяжело вздохнул, одновременно злясь на Влада и испытывая благодарность за его неуклюжую поддержку. Но ему не понять, он не испытал того, что пережил Даня, а рассуждать со стороны всегда легко.
– Не лечи, и так все знаю, – буркнул Кравцов, допивая уже остывший чай. – Тянет, конечно, я ж всю жизнь этому посвятил. Но знаешь, прям как блок какой-то. Думал прийти хоть на тренировку вашу посмотреть, но не смог. Как представлю, что буду просто зрителем, внутри все закипает. По идее, ты прав и надо было продолжать играть, чтобы не терять форму, но я до сих пор успокоиться не могу из-за того, как все несправедливо обернулось. Я ведь ни в чем не виноват, понимаешь! А мне никто не верит, и доказать я это не могу!
Даня хватанул кулаком по столу, чувствуя, как поднимает голову приглушенная прожитыми месяцами обида.
– Понимаю я, понимаю, – смягчился Влад и неловко отвел взгляд.
Он не привык к тому, чтобы друг так откровенно изливал ему душу, да еще и на такую щепетильную тему. Они ведь толком даже не поговорили тогда после финального оглашения результатов заседания антидопингового комитета. А сейчас у Дани как плотину прорвало, он столько времени молчал, все держал в себе, что под влиянием момента выдал все как на духу. И вроде даже легче стало.