Кажется, что я проснулся в какой-то сказке. Пока моя жена ходила за моим сыном, который ещё продолжал крепко спать, Дорота подсуетилась и накрыла стол с ароматным кофе и вкусной выпечкой.

— После завтрака нас ждёт небольшой перелёт, — объявляю, собравшимся. — Куда ни спрашивайте, всё равно не скажу. Секрет, — опережаю вопросы. — Вещи уже в машине, Дорота позаботилась.

Я не посещал резиденцию во Франции уже много лет, нужно это исправить.

Лэнс.

Сразу после завтрака нас ждала машина. В багажнике аккуратно стоял чемодан, с собранными Доротой для нас, вещами.

Водитель элегантно открыл дверь автомобиля. Майк с высоко поднятой головой занял своё почётное детское кресло, подобрано ему по возрасту, я села рядом, Стивен занял пассажирское спереди.

Алексу — водителю и помощнику Стивена, была известна конечная точка нашего маршрута, поэтому, как только все заняли свои места, он покинул территорию поместья Крофордов.

— Ну куда мы едем?! — нетерпеливо прервал тишину Майк, вызвав у всех собравшихся искреннюю улыбку.

— Отдохнуть, — повернувшись к нам, успокоил Стив.

— А куда? — уже не надувшись, а с глазами кота из «Шрека» пытался узнать сын.

— Секрет, — с ехидной улыбкой отнекивался Стивен.

Мне тоже не терпелось узнать, куда мы едем. Хотя бы, потому что, я терпеть не могу сюрпризы — они редко бывают приятными. Но, выдержки у меня было немного больше, чем у мальчишки пяти лет.

Майк наигранно надул губы и отвернулся к окну, пытаясь манипуляцией добиться правды. Не пойму, откуда в нём это? Никогда раньше не делал так. Возможно, скрывшаяся правда всё же тронула его. Несмотря на то что история обрела свою истину, Майк так и не называет Стива папой. Крофорд принял это и не торопит сына, хотя ему это даётся тяжело.

Машина остановилась на парковке, ведущий к аэропорту. Алекс достаёт чемодан, Стивен забирает его и отпускает водителя.

Возле частного самолёта нас встречает невысокий мужчина, сопровождающий нас на борт.

— А это твой? — Майк дёргает Стивена за руку.

— Да, — кивает мужчина.

— А можно за штурвал? Я видел, как там всё. У меня игра такая есть! — настаивает сын, набрасывая аргументы.

— Давай сегодня обойдёмся осмотром кабины и беседой с пилотом, а как подрастёшь, полетаем, — старается найти компромисс Стив.

— Ладно, — соглашается, пробегая вперёд.

Даю время мужчинам побыть одним, занимаю место возле иллюминатора — удобное кожаное кресло, с невысоким журнальным столиком из дорогого, редкого дерева. Симпатичная девушка в форме стюардессы, приносит бокал шампанского, ставит его на столик, возле меня. Благодарю её, но пить в одиночестве не хочу, поэтому жду возвращение Стива.

Какое-то время, я молча сижу, наслаждаюсь тишиной и удобством обстановки. Внешне я очень спокойна, но внутри мысли и страхи, следующие за ними, прожигают большую чёрную дыру. Принимаю решение — жить, только здесь и сейчас. Банально, да. Но, а что я ещё могу? Девушек лучше не оставлять в одиночестве, даже от хорошего они загоняют себя в угол.

— Мама… Мама. Там такое… такое, — перебиваясь в дыхание, от восторга врывается в мой порядок Майк, усаживается, напротив. — Там совсем не так, как в игре.

— Понравилось? — улыбаюсь, пока Стивен садится рядом, обнимая меня за плечи.

— Очень. Пилот сказал, что скоро будем взлетать, — рассматривала за стеклом аэропорт, ожидая взлёта.

Почти сразу, как самолёт взлетел, Майк уснул. Наверное, высота на него так действует.

***

Я распахнула глаза от нежного, еле ощущаемого прикосновения. Осознала, что сама, не замечая того, уснула на плече у Стива, видимо, этим Майк точно в меня. Мужчина не спал.

— Извини, не понимаю, как уснула.

— Ты всё так же любишь извиняться по поводу и без. Надо бы тебя уже наказать за это, — горячая мужская рука сжала тыльную часть бедра. Волна мурашек покрыла всё моё тело.

— Так куда мы летим? — старалась перевести тему.

— В одну из самых романтичных стран Мира — во Францию, — без выкручиваний открыл карты Крофорд.

— У тебя там встреча? Нужно решить что-то по делам компании?

— Нет, — уверенно, не капли не замешкав, Стивен притянул меня к себе. — Хочу провести время с семьёй, — слова пробрались глубоко под кожу и впились сильнее любой пиявки, в сердце.