В коридоре возле двери стоял Алекс, там же на всех порах неслись в мою палату врачи.

— Мистер Крофорд, вам необходимо лечь, — суетился возле меня один из них.

— Я в порядке, — отмахнулся и закончил наш разговор, обернувшись Алексу.

На мне всё, как на собаке заживает, к чему трястись возле меня, когда есть дела куда важнее, например, мой сын.

— Но вы должны отдыхать, — не унимался седовласый мужичок, хорошо отрабатывающий свои деньги.

— Я. В. Порядке! — повысил интонацию, заставив отступить доктора на несколько шагов назад. — Что с Майком? Где он? — обращался уже к Алексу.

— Пойдёмте, — он не спорил со мной, потому что знал это бесполезно.

Водитель направился в противоположную сторону от скопившейся кучки врачей.

— Уроды, похитившие мальчишку, держали его на снотворном. Кроме испуга и лёгкого недомогания от препаратов, других травм нет, — ввёл меня в курс дела.

Крофорд.

Мы остановились у палаты с большим стеклянным окном. Майк весело, что-то обсуждал с Эби, а та широко и искренне улыбалась.

— Того мужика, что вас ранил, тоже спасли, — не скрываю отвращения, сообщил мне Алекс, когда я уже собирался открыть палатную дверь. — Сейчас он под охраной вашего отряда.

— Хорошо. Я наведаюсь к нему позже, — хотел поскорее закончить разговор и попасть к своей семье.

Я открыл дверь и тем самым привлёк взгляды.

— Привет, боец, — улыбнулся я сыну. — Как ты себя чувствуешь?

Майк вскочил с кровати и кинулся ко мне. Обнял меня настолько сильно, насколько это было возможно.

— Мама мне рассказала, что это ты меня спас, — отстранился на несколько секунд и снова обнял. — Спасибо, пап, — шепнул сынишка, но слышали все, находившиеся в комнате.

Сердце замерло, вся боль показалась несущественной, глаза начало покалывать. Я стиснул его в крепкие объятия и начал кружить. Боковым зрением урывал нежную счастливую улыбку любимой.

«— Да, мы больше не играем. Мы больше не играем не потому, что дедушка в больнице, — опускаюсь на колени, чтобы быть с сыном на одном уровне. — А потому что — это правда. Я твой папа

— Мама, это что правда? — медлит с ответом.

— Да, — хриплым голосом.

— Я так и знал, — кидается сын на шею».

Очередная порция воспоминаний добавляется в мою копилку. Наш мозг — странная штука: он не даёт забыть, то, что ты хотел стереть навсегда, и забывает, то, что так важно.

Я ставлю Майка на ноги и целую его в макушку.

— Мне нужно решить один вопрос, и я к вам вернусь, — отступаю на шаг.

— Правда? — недоверчиво спрашивает сын.

— Обещаю!

Выхожу в коридор, и вместе с Алексом направляюсь в палату к уроду, подстрелившему меня.

Он прикован наручниками к койке, возле палаты стоят двое моих ребят, и один внутри. Увидим меня, — парни искренне обрадовались.

У ублюдка два не смертельных, но достаточно, болезненных ранения. Одно в плечо, как у меня, только пуля прошла навылет, а второе в колено.

Увидев меня, он потерял всё оставшееся спокойствие, руки его тряслись, он что-то мямлил, срывавшимся голосом. Именно в нём я узнал Райта. Что же ему не сиделось в компании?

— Заткнись! И слушай! — поднёс стул к койке. — Думаю, ты готов к сотрудничеству.

Ребята уже вызвали копов и те послушно ждали в холе больницы.

— Поймите, я не могу, — челюсть его тряслась, как при сильнейшем морозе. — Он убьёт меня.

По моему лицу расплылась улыбка, и он, немного успокоившись, улыбнулся в ответ.

Резко подорвался со стула, отчего тот упал, в считаные секунды оказался смертельно рядом с Райтом. Большой палец сильно вдавил в его раненое плечо, отчего его вой наполнил палату, повязка, наложенная на ранение, мгновенно окрасилась в красный цвет.

— Ты до сих пор думаешь, что тебе стоит бояться кого-то, кроме меня? — нажал ещё сильнее, отчего он завопил.

— Я готов. Готов! — закричал.

— К чему ты готов? — свободной рукой надавил на раненое колено.

Крик перешёл на вопль, визг.

— К сотрудничеству. Я готов! Расскажу всё, что знаю! — задыхался.

— Вот и молодец. И стоило оно того? — отстранился от него, вытер руку об простыни, натянутые на его койку. — И я думаю, тебе не стоит напоминать, что будет, если ты вдруг передумаешь? — снова улыбнулся.