— Я решаю, когда тебе дышать. — Проклятье. От того же разговора в постели, который я ему доверила, у меня подкашиваются колени. Он использует мои фетиши против меня.

Его большой палец касается моего клитора, и в то же время его рука сжимается вокруг моего горла.

Я задыхаюсь, втягивая тончайший поток воздуха, когда Люк сильнее сжимает мою шею. Он вводит в меня еще один палец, и я непристойно хлюпаю от возбуждения. Я морщусь от растяжения, пока его большой палец трет мой клитор, и удовольствие пронзает меня и смешивается с адреналином.

Замедленный отток крови от моей шеи заставляет мою голову становиться легче, каким-то образом увеличивая удовольствие, бегущее по моим венам.

— Такая чертовски хорошая девочка, — стонет он. — Ты собираешься кончить для меня, милая.

Он такой уверенный, такой дерзкий. Он уже точно знает, как прикасаться ко мне. Знает, как играть с моим телом, как будто знает меня целую вечность. Его большой палец скользит по моему клитору, пока он трахает меня пальцами, и волна оргазма достигает опасной высоты.

Его хватка на моем горле ослабевает, позволяя мне перевести дыхание всего на секунду.

Не кончай. Не кончай…

— Знаешь, что я делал, пока ты спала прошлой ночью? — Его голос прерывается, как будто трахать меня пальцами доставляет ему такое же удовольствие, как и мне. — Я надел маску, пробрался в твою комнату и дрочил, наблюдая, как ты спишь.

Я замираю, ненавидя нарастающее удовольствие между моих ног, прилив возбуждения, которое вызывают его пальцы при мысли о том, что он дрочил на меня, пока я прибывала в блаженном неведении.

Он упирается в меня своим стояком. Его бедра подаются вперед, словно он внутри меня, словно он представляет, как будет трахать меня. И мне до боли хочется, чтобы он заполнил меня.

— Ты была такой красивой. Я хотел съесть твою киску, пока ты спала, и заставить тебя кончить еще до того, как ты откроешь глаза.

Я хватаюсь за его руку, когда он снова сжимает мое горло. Удовольствие от его пальцев внутри меня, от его большого пальца на моем клиторе, от его руки, контролирующей мое дыхание, от его члена, упирающегося в меня, становится слишком ошеломляющим. Я прикусываю губу. Он собирается заставить меня кончить, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить надвигающийся оргазм.

— Затем, когда я был готов, блядь, взорваться, я схватил твое платье. Я покрыл его своей спермой. Теперь я жалею, что не заставил тебя надеть его.

У меня щиплет в глазах. Сейчас я не могу подавить оргазм. Могу только надеяться, что эти пять минут прошли.

И вдруг все прекращается.

Я втягиваю воздух, когда хватка Люка ослабевает, сердце учащенно бьется, а пик удовольствия проходит, когда его рука перестает двигаться у меня между ног. Но он не вытаскивает ее из моих шорт.

Какого черта он делает?

— Умоляй меня заставить тебя кончить. — Тот же приказ.

Мои глаза слезятся. Я жажду кончить, нуждаюсь в этом так же, как в воздухе, который он впускает в мое горло.

Но я не могу ему уступить.

Даже когда каждая клеточка моего тела кричит мне умолять его продолжить, заставить меня кончить так же сильно, как он заставил меня кончить в том гостиничном номере, я держу рот на замке.

В ответ на мое молчание его глаза сужаются.

Я готовлюсь к тому, что он снова засунет в меня пальцы и будет жестко трахать меня, пока я не разобьюсь вдребезги вокруг него.

Вместо этого он выдергивает руку из моих шорт и убирает ладонь с моего горла.

Разочарование пронзает меня, когда оргазм полностью стихает. Рыдание нарастает в моей груди. Никогда раньше я не хотела кончить так сильно, что готова была расплакаться.

Это гораздо худшее наказание, чем если бы он притащил меня в дом “Дьяволов” и привязал к своей кровати на всю ночь.

Он отступает назад, отворачивается от меня и спускается по лестнице. Мое сердце падает, хотя это именно то, чего я хотела.

Вернее, убедила себя, что должна была этого хотеть.

— Так что, сделка отменяется? — Восклицаю я, неловко задыхаясь, пока мое сердце продолжает колотиться, все еще не отойдя от пика удовольствия.

Я не могу смириться с тем, что он уходит. И именно так он хочет, чтобы я чувствовала себя.

На лестничной площадке он останавливается и поворачивается ко мне. Его маска в равной степени жуткая и возбуждающая.

— Да.

Я ожидаю, что меня охватит облегчение, но этого не происходит. Что, блядь, со мной не так?