Лена стала смотреть содержимое. Всего два номера. Бойцовский клуб и больница.

— Не очень ты общительный… А что в фото?

Фотка была только одна. Хоршев и та девушка. Они стояли у кирпичной стены какого-то здания. Оба в камуфляже, с непокрытой головой. И как-то угрюмо-настороженно взирали на камеру. Лена впилась глазами в эту загадочную Эллес.

— Так вот ты какая…

Симпатичная блондинка лет шестнадцати. Стройная, среднего роста. В руках автомат. И взгляд… Она вспомнила слова Пумы. Именно так она и смотрела. Очень по-взрослому. Словно ей не шестнадцать, а все сорок.

— Кто же ты? Что вас связывало…

Она долго смотрела на картинку, не в силах отвести взгляд. Потом решила проверить видео. Без особой надежды. Вряд ли там что-то будет. Но там было что-то! Всего один файл. Лена мгновенно кликнула и замерла в ожидании.

На экране появилась изображение. Вечерний закат. Берег моря. Бесконечно прекрасного, чуть тронутого небольшой рябью. Гладь, простирающаяся до самого горизонта, туда, где кромка неба и морская гладь едва различимы. К этой кромке медленно приближался огромный огненный шар. Казалось что солнце постепенно растворяется в море, отдав ему все свои краски, тепло, само себя…

На берегу, прямо на песке сидели двое. Они были видны лишь спиной. Двое ополченцев в темных камуфляжных куртках. Широкоплечий парень и девушка.

Они молчали. В руках парня была гитара темно-желтого цвета. Он шевельнулся, уложив гитару поудобнее и коснулся струн. Раздались первые аккорды. Сначала тихо, но с каждой секундой все сильнее. И вдруг запела девушка. Негромко, но таким чистым, высоким голосом.

— Где-то рядом ты, где-то рядом, но тебя не вижу.

— Подойди ко мне — я ведь не обижу.

— Разлетелись так, как уходят разные дороги.

— Не смотри назад — там одни тревоги…

Лена ахнула при первых же словах. Она узнала эту песню. «Беги по небу…». Та самая песня, что она услышала, осмелившись взять запретные наушники. Она тогда была потрясена. Ожидала услышать что угодно, от шансона до хэви-металл. Но только не это.

Гитара продолжала звучать аккордами. А девушка пела. В ее голосе ощущалась какая-то печаль. Казалось, что это… прощание. Грустное, безысходное… И вот концовка.

— Беги по небу… Беги по небу… Беги по небу… Только-только не упади…

Все стихло. Появился начальный кадр. И дата записи: 2016. 10 мая. 20–42.

Лена замерла, увидев дату. Это же их последний вечер. То есть…

— Они знали о смерти! Это был реквием…

Глава 6

Не оставляй меня!

Дорога казалась бесконечной. Странного, кроваво-красного цвета. Она уходила далеко вперед, сужаясь у горизонта. Вокруг была чернота. Темное, без единой звездочки небо и какая-то высь по сторонам. То ли лес, то ли горы. Нечто непонятное и таящее опасность. Лена шла вперед и вперед, стараясь успеть. Куда? Она не понимала. Но знала, что если не успеет, то будет плохо. Так плохо, что лучше об этом не думать…

Черная жуть по сторонам стала приближаться. С каждым мигом становилась все выше и страшнее. Будто мифические скалы Симплегады стремились раздавить маленький кораблик. Она изо всех сил побежала. Но просвет впереди все сужался и сужался. А опасность была уже совсем рядом. И вдруг тело стало как ватное. Она поняла, что не может шевельнуться. Хотела закричать, но не смогла издать ни звука…

Раздался какой-то шум. Она вздрогнула, проснувшись и открыла глаза. Поняла что сидит в угловом кресле, том самом, что когда-то облюбовал Хоршев. Из врачебной комнаты выходил Лерман, на ходу надевая маску. Сердце стиснуло тревогой.

— Что там?

— Криз пошел у Хоршева. Остаёшься за старшую. — Он быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Лена рывком поднялась. Растерянно замерла. Что делать…

— Я должна там быть!

Она заметалась по ординаторской, не находя места. Идти не было смысла. Ее сразу же выгонят. Лена знала, что никто из тех, кто был ночью, домой не уехал. Как и реаниматоры с их заведующим. Все ждали этого криза, который мог наступить в любой момент. И вот он наступил…

Минута шла за минутой. Тревога нарастала. Сердце щемило болью. Она понимала, что все плохо… плохо! Нет, она не должна здесь ждать, это неправильно.

— К черту! Пойду и всё.

Она быстро дошла до ВИП-палаты и приоткрыла дверь. Картина была пугающая…

Андрей лежал бледный, бездыханный. Вокруг него столпились врачи. Царила суетливая паника. Приборы показывали… почти ничего. На кардиомониторе лишь редкие одиночные импульсы. Жизнь почти остановилась. С обеих сторон в вены вводили какие-то препараты. Наготове стоял медик с пластинами дефибриллятора.

— Разряд!

Врач приложил электроды, нажал на кнопку и прибор стал ждать появления зубца R, чтобы автоматически дать разряд, Но… сигнала от сердца не пришло. Всё! Линия ЭКГ стала ровной. Деятельность сердца прекратилась. Раздался голос Смирновой: