И вдруг безжизненные пальцы шевельнулись. Она почувствовала, как ее кисть чуть-чуть сжали. Совсем слабо, едва заметно. Потом пальцы снова потеряли жизнь. Она изумленно посмотрела на коллег.

— Вы видели?

— Еще как.

Реаниматолог покачал головой. — Ирина Сергеевна, моя к вам большая просьба — держите его так все время. Спокойней будет.

Она слабо улыбнулась сквозь слезы. — Ни за что не отпущу.

С соседней койки послышался голос Пумы. Всё это время она наблюдала за действиями врачей, приподнявшись на локтях. Когда закончилось, вновь откинулась на спину и похлопала в ладоши.

— Браво. Кажется я в надежных руках…

Глава 4

Ночные переговоры

Ирина устало шла по коридору. Была глубокая ночь, половина четвертого. Только что закончилась сложнейшая операция. Она ассистировала своей начальнице, Смирновой. Та перед назначением на руководящую должность была одним из лучших хирургов области. И в ответственных случаях сама «вступала в бой».

Свет на этаже приглушен, все тихо. Она проследовала мимо столика, за которым спала ночная медсестра. Непорядок конечно, но… пусть спит. Проходя мимо ординаторской, вспомнила кое-что.

— Ах да…

Потянула ручку двери на себя и заглянула внутрь. С кресла тут же поднялась девушка. Она как будто ждала всё это долгое время. Лена молча смотрела на заведующую, боясь задать вопрос и получить ответ. Ее лицо было совершенно измученным. В глазах томительное ожидание. Ирина кивнула ей.

— Сегодня Лерман дежурит?

— Да, он там спит.

— Не будем мешать. Пошли ко мне.

Зайдя в кабинет, заведующая показала девушке на диванчик и сама присела рядом. Выдохнула с наслаждением. Очень устала…

— В общем… сделали что могли. Там жуть была полная, перечислять не стану. Поправили самое опасное. Остальное можно потом. Сейчас его повезут к нам, в ВИП-палату. Что дальше — никто не знает. В течение суток-двух может наступить криз.

Лена наконец разжала губы. — Какие у него шансы?

— Сложно сказать… Ирина вздохнула. — Тут ведь столько всего. И полостное кровотечение может открыться, и поражение внутренних органов. Тромбоэмболия, тромбофлебит, сердечная недостаточность… Да ты сама всё знаешь. Шансы… неясно. Обычный человек и до операции не дожил бы. Но Андрей… не совсем обычный. Так что — не знаю. Пятьдесят на пятьдесят. Примерно так.

Лена молчала. Потом нерешительно произнесла: — Его сейчас привезут? Мне можно посмотреть?

— Не надо. Все уставшие, на нервах. Смирнова с ними — шуганет сразу. Сиделка будет до утра, потом сменят. Никого не пустят.

Она как-то по-детски скривила губы и опустила голову. Тихо прошептала:

— Я его так и не увижу.

Ирина глянула на девушку, мысленно вздохнув. — Беда-а…

Снаружи послышался шум. Раненому закончили послеоперационную обработку, наложили швы и везли в палату. Ирина поднялась, кивнула на дверь.

— Идем. Попробую тебе помочь. Но ничего не обещаю.

Подойдя к палате, велела девушке ждать в коридоре и зашла внутрь. Трое санитаров осторожно перекладывали Хоршева на «евро-кровать». За процессом внимательно наблюдала Смирнова. Затем пожилая медсестра стала подключать больного к многочисленным аппаратам. Начальница обратила внимание на вошедшую.

— Чего не спите-то?

— Вопрос есть один.

— К нему? Он не ответит.

Улыбнулась. — Да нет, к вам, Ирина Валерьевна.

— Ладно, сейчас…

Смирнова отпустила санитаров и проследив за подключениями, пошла на выход. Ирина двинулась вслед.

— Что за просьба у вас?

— Я насчет сиделки. Можно первую смену отдать Маричевой? Она последит до утра.

Начальница поджала губы. — Нет нельзя. Это вон она стоит? Это которая… — Она подняла руку, сделав двумя пальцами нехороший жест. — Нечего ей там делать.

— Откуда вы знаете про это?

— Работа у меня такая, все знать. Ирина Сергеевна, вы разве не понимаете? Тут не свиристелка нужна. В любой момент криз может начаться. С него глаз нельзя спускать! Ни на секунду.

Ирина вздохнула. — Поверьте, она с него глаз уж точно не спустит. Ни на секунду.

— В смысле?

— Она его ждала очень. Все это время. Тут… личное.

— Ах вон даже как… Смирнова усмехнулась. — Понятно.

Махнула одиноко стоящей девушке. — Подойди.

Лена быстро приблизилась и замерла, глядя на грозную начальницу умоляющим взором. Та покачала головой.

— Вот ведь еще… Ладно. Четыре часа твои. В восемь утра сменят. Сейчас вероятность криза минимальная. Но она все же есть. Что делать — объяснять не надо?