— Я знала, что Алат — непростой парень. На вертухе прилетели… круто.

Ирина остановилась рядом. — Что за Алат?

— Позывной его. У нас все с позывными.

— У вас тоже есть?

— А как же. Пума я. Командир его отделения. Нас вместе вчера привезли.

— То есть вы вместе были?

— Да. Полгода почти.

Ирина чуть задумалась. — А что у вас с ногой?

— Да что… бандитская пуля. Кость повреждена. Вот доктора думают — то ли оттяпать ногу, то ли лечить. Наверно оттяпают.

Женщина снова улыбнулась. Как будто перспектива лишиться ноги ее совсем не пугала. Ирина приняла решение.

— Я сейчас.

Она быстро вышла наружу и догнала бригаду. Те осторожно катили кокон, стараясь избежать тряски. Ирина тронула за рукав заведующего.

— Евгений Викторович, надо еще одну забрать, соседку его. У нас ведь как раз два места.

— А зачем она нам?

— Она с Андреем все это время рядом была. Если он… не выживет, хоть расскажет — что там и как было. Мы же ничего не знаем. И ей ногу отнимут наверно. А мы можем сохранить. Надо взять ее.

Врач пожал плечами. — Ладно.

Затем обратился к своим: — Мужики, потом еще одну ходку сделаем…

* * *

Шел второй час полета. Вертолет несся на высоте, за его большими стеклами чередой проплывали леса и поля. Иногда показывалось какое-нибудь селение. И быстро исчезало, оставаясь за горизонтом.

В кабине было тихо. Лишь пикали подключенные приборы. Медики в основном молчали, наблюдая за экранами и лишь изредка обмениваясь короткими фразами. «Пума» лежала закрыв глаза. Но вроде бы не спала.

Ирина задумчиво смотрела на парня и пыталась понять — Почему он сделал это? Зачем поехал туда, где стреляют? Неужто из-за обиды? Вряд ли. Обижаться — удел слабых. А Хоршев таким точно не был. Непохоже что он вообще умеет обижаться. Она в который раз вспомнила ту неприятную сцену в кабинете. Когда накричала парню всякого. А он… и бровью не повел. Ему было все равно.

— Ты просто хотел девушку спасти. Все остальное — неважно.

Наверно права Смирнова. Он все решил уже заранее. «Медицина это не моё…». Он и сам не хотел быть врачом. Вопрос был лишь — когда. Но почему именно сюда? У него ведь уже есть неплохая «работа». Эти кулачные бои. Почему не захотел остаться в своей колее?.. Вспомнилась та странная девушка.

— Он там, где ему хорошо…

Значит, она знала, что ему «хорошо» именно здесь. И кстати, что с ней? Она ведь искала Хоршева. А раз так, могла и сюда за ним поехать. Может ее уже нет? Лучше об этом не думать…

Она вглядывалась в лицо своего странного интерна. А ведь он здорово похудел, это заметно. Килограммов на десять, не меньше. Странно его таким видеть. Человек силы… нечеловеческой. А сейчас такой слабый, даже пошевелиться не может. Вот ведь как бывает…

Но всё это неважно. Сейчас важно только одно — спасти эту едва теплящуюся жизнь. Если Андрей не вытянет… как с этим жить дальше? Получается, что именно она — причина всего что случилось… Ирина внутренне содрогнулась. Не дай бог…

Вдруг изменился ритм кардиомонитора. Череда непрерывных импульсов перешла в единичные всплески активности. И тут же залихорадило пульсометр. Медики вскочили на ноги.

— Систолическое пятьдесят пять! Пульс нитевидный.

— Пульс на периферических артериях пропал! Тонус мышц почти никакой.

— Зрачки расширены, реакция на свет отсутствует.

— Это пред-агония. Адреналин срочно! Миллиграмм внутривенно. И сразу дефибриллятор. Через три минуты повторить. Или через две.

— Бикарбонат натрия готовьте и атропин. Если не поможет…

По телу раненого пробежала судорога. Он глубоко вздохнул и… перестал дышать. Наступила терминальная пауза. Последняя стадия перед агонией.

— О боже!

Ему уже вводили адреналин в вену. Сразу после этого дали разряд. Хоршев лишь дернулся и все. Он по-прежнему не дышал. Ирина с ужасом смотрела как бледнеет его лицо. В отчаянии схватила за руку, стиснула.

— Держись, Андрюша, держись…

Снова адреналин и снова разряд. — Не умирай только… пожалуйста…

И вдруг парень охнул. Короткий стон. И задышал… неглубоко и неровно. Но задышал. Датчик периферического пульса ожил. Остальные приборы тоже стали приходить в норму. Начало расти давление, участились импульсы на кардиомониторе. Заведующий чертыхнулся:

— Фу ты… чуть не потеряли. Но это уже крайняя остановка. В следующий раз — без шансов.

По лицу Ирины текли слезы. Но она совершенно не стеснялась их. Чего уж тут стесняться… Проверила зрачки — реакция на свет есть. Ну вроде всё хорошо… Она продолжала сжимать руку, словно боясь отпустить.