— Должны ли мы беспокоиться? — спрашивает Рас.

— Нет. Здесь она в безопасности. Но когда они не смогут ее найти, они впадут в отчаяние. Они начнут сильно рисковать. До этого лучше не доходить. Какого прогресса вы добились?

— С нами мой дядя Элио и отец Раса. В клане есть еще девять ключевых игроков, — говорит Де Росси. — Если мы заставим их присоединится, никто не посмеет противостоять нам. На данный момент мы заключили соглашения с тремя — традиционалистами, которые тесно сотрудничали с моим отцом и которые считают Сэла слабаком. Как я и ожидал, они были возмущены, когда я представил доказательства его попытки похищения Мартины, когда она была в Нью-Йорке. В их глазах тот факт, что Сэл не обратился со своими проблемами напрямую ко мне, одному из его капо, а вместо этого пошел за Мари, является черной меткой на его характере. Они видят в этом признак слабости и не поддержат слабого дона. Я бы хотел, чтобы остальные смотрели на это так же, но они оказываются более трудными.

— Мы их достанем, — уверенно говорит Рас. — Но нам нужно время, чтобы собрать необходимые рычаги, и мы должны быть более осторожными. Вчера на нашу машину напали по дороге в Казаль. Мы ушли, но это было ближе, чем мне бы хотелось. Водитель был застрелен.

— Кто-то предупредил Сэла?

— Мы думаем, что это был дрон.

Удивительно, что они вдвоем продержались так долго. — Вам нужно путешествовать с глушителем сигналов. Де Росси, к вашей безопасности следует относиться так же серьезно, как и к безопасности Мартины.

— Ты беспокоился обо мне, Наполетано?

— Не особенно, но, если ты умрешь, я не смогу забрать свою благосклонность. Я не занимаюсь благотворительностью.

Рас усмехается. — И ты удивляешься, почему у тебя так мало друзей.

— Уверяю тебя, это сделано намеренно.

— Как дела у Мари? — вмешивается Де Росси.

— Отлично.

Каззо, кажется, я сказал это слишком быстро.

— Ты уверен? Когда она уехала несколько дней назад, она была далеко не в порядке. Ты вообще ее проверял?

Он беспокоится, что я игнорировал ее. Хотел бы я, черт возьми.

— Да, я вижу ее регулярно. Ее состояние улучшилось.

Сейчас самое время рассказать ему о ее кошмаре, но я отказываюсь от этого. Он не может ей помочь, и раскрытие этой детали может вызвать вопросы, о которых я бы не хотел, чтобы Де Росси думал. Например, как я был достаточно близко, чтобы услышать ее. Или что я сделал, чтобы успокоить ее.

— Что она делает целыми днями? У нас не было возможности поговорить, кроме одного звонка на следующий день после ее приезда.

— Ее отвели в сад. И я начал обучать ее самообороне, навыку, которым ты действительно должен был снабдить ее давным-давно.

— Когда я говорил тебе, что ты можешь это сделать? — спрашивает Де Росси, его голос становится жестким.

— Она должна быть готова на случай, если что-нибудь случится.

— Ты только что сказал нам, что она в безопасности. Если ты будешь делать свою работу, ничего не случится.

— Отбрось эго, Де Росси. То, что я учу ее чему-то, чему ты не мог, не означает, что это плохо для нее. Она быстро учится. Если ты хочешь поговорить с ней об этом, ты всегда можешь позвонить.

Возникает напряженная пауза. — Ей… нравятся эти уроки?

Воспоминание о ее нежной шее, шевелящейся под моими руками, посылает толчок похоти к моему члену.

— Насколько я могу судить, — резко говорю я.

— Отлично. При условии, что ты не оказываешь на нее чрезмерного давления.

— Я не оказываю.

— Она… — Де Росси откашливается. — В конце концов, она сыграет свою роль во всем этом.

Чувство покалывания покрывает мою шею, пока я жду, что он продолжит.

— Но мне не нужно говорить с ней об этом сейчас. У нас есть время.

Не нужно быть гением, чтобы собрать это воедино. Он говорит о браке. — Кого ты имеешь в виду?

— Пока никого, — говорит Де Росси.

— Но интерес есть, — добавляет Рас.

Конечно, там хреново. Если Де Росси станет доном, Мартина станет самой подходящей женщиной в клане. Ее муж займет большое положение.

Она красивая и милая и, скорее всего, станет идеальной женой.

— Скажи Мари, что мы с Вэл скучаем по ней.

— А если Сэл снова позвонит тебе, сразу же звони нам, — говорит Рас.

— Нет, я пришлю тебе гребаного голубя. Что еще, по-твоему, я буду делать?

— Господи, отн…

Я вешаю трубку.

Гнев кипит под моей кожей. Какого черта я помогаю этой девушке? Чтобы она могла быть счастливой и идеальной, чтобы вовремя выйти замуж за какого-то гребаного мудака?

Стакан виски в моей руке внезапно кажется слишком пустым. Уже поздно, и я должен немного поспать, но я больше не устал.

Просто разозлился.

Черт возьми. Наливаю себе еще стакан.