Меня никогда не смущал мой статус низкорожденного. Это не помешало мне зарабатывать деньги или хорошо выполнять свою работу. Раньше это были единственные вещи, о которых я заботился. Но мой статус означает, что я никогда не смогу жениться на ком-то вроде Мартины.

Не то чтобы я хотел на ней жениться, черт возьми. Я просто хочу ее.

Один раз бы справился. Этого было бы достаточно, чтобы удовлетворить мое любопытство. Каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, я не могу не задаться вопросом, как бы она выглядела обнаженной, стоя на четвереньках передо мной. Ее задница в воздухе. Эти шелковистые волосы обвились вокруг моего запястья. Я практически слышу, как она вздыхает, когда я резко толкаюсь в нее.

Мой член оживает от фантазий.

Она слишком хороша для меня. Слишком чиста. Если бы она знала о яде внутри меня, она бы отпрянула от моего прикосновения.

Но как сладко было бы поддаться своим темным побуждениям и потребовать то, что никогда не может быть моим…

Я опускаю голову на стол и стону. Каззо. Я не должен даже думать о таких вещах. Это виски. Я никогда не пью это дерьмо.

Тихий стук в дверь разрезает ночную тишину.

Моя голова резко поднимается. — Кто это?

— Это Мартина. — Дверь открывается на дюйм. — Могу ли я войти?

Я провожу ладонью по лицу. — Да.

Она входит в комнату, ее волосы взлохмачены, а глаза затуманены ото сна. Слава богу, она накинула халат поверх пижамы. Чем меньше кожи я вижу, тем лучше.

— Я проснулась и больше не могла заснуть, — говорит она.

— Дождь прекратился.

Она смотрит в окно. Скрещивает босые ноги у щиколоток. — Я знаю. Я просто… я не хотела быть одна.

Я снова обращаю внимание на свой стакан. Осталось несколько глотков. Я позволю ей остаться здесь, пока не выпью, а потом отправлю ее обратно в постель.

— Присаживайся. — Я указываю на стул напротив меня.

Она садится. — Почему ты все еще не спишь?

— Было несколько телефонных звонков.

— Кто-нибудь интересный?

— Я говорил с Сэлом и твоим братом.

В ее глазах мелькает азарт. — Мы не разговаривали несколько дней. Как он?

Сейчас не лучший момент, чтобы сказать ей, что Де Росси чуть не умер несколько дней назад, так что я не обращаю на это внимания. — Занят. Ему осталось убедить многих.

Она кивает, ее тонкие пальцы сжимают подлокотник. — Почему ты решил встать на сторону моего брата?

Я пожимаю плечами. — Как и многие другие, я не доволен нашим нынешним доном.

— Почему?

— Длинный список причин. Он плохо управляет кланом. Казалези всегда вели бизнес. Мы более изощренны, чем любой другой клан в системе, и нам нужен лидер, у которого есть на это голова. Сэл не тот лидер, который нам нужен.

Ее брови нахмурены, как будто она не совсем верит моему ответу. — Так это все просто логика? Это не личное?

— Почему ты думаешь, что это личное?

— Разница в философии вряд ли кажется достаточной причиной, чтобы предать вашего дона. Не похоже, чтобы клан рушился.

Она проницательна, и, несмотря на мое прежнее раздражение, что-то в ее пытливом взгляде вызывает у меня желание улыбнуться. — Твой брат, вероятно, стал бы утверждать, что да, но ты права. Я не думаю, что клан распадается. Казалези грозны и пережили худших донов, чем Сэл.

— Значит, это личное. — В ее голосе чувствуется торжество.

— Да. — Я откидываюсь на спинку сиденья и заставляю себя не смотреть на ее ноги. — У нас есть кое-что общее, у нас с тобой. Моя мать умерла из-за Сэла. Как и у тебя.

Ее губы приоткрываются на вдохе. Она была ребенком, когда Сэл убил ее отца и стал доном. Когда мама Мартины обнаружила, что ее муж мертв, ее горе быстро превратилось в разрушение. Женщина покончила с собой и подожгла себя на глазах у людей Сэла. Де Росси увидел это и у него хватило ума схватить младшую сестру и бежать.

— Он убил твою мать? — спрашивает меня Мартина.

Если бы это было так просто. Но прошлое моей матери с Сэлом совсем не это. Она была сильной женщиной, даже после того, как Сэл уничтожил ее. Она жила со своей болью долгое время… пока однажды ее не стало слишком много. — Сэл не нажимал на курок, но он виновен в ее смерти.

Она открывает рот, словно хочет что-то спросить, но потом передумала.

Хорошо. Я не хочу говорить об этом дерьме.

— Ты должна идти в кровать.

На меня смотрят широкие карие глаза. — Хорошо. Прежде чем я уйду, я хотела сказать спасибо. — На ее щеках расцветает розовый цвет. — За то, что успокоил меня. Я знаю, что это, вероятно, было… странно для тебя.

Забраться в твою кровать? Знакомиться с запахом твоей кожи? Использовать всю свою силу воли, чтобы не втереть мой твердый член в твою мягкую задницу?