— Мне нужно уехать на целый день, — говорит он хриплым от сна голосом.

— Еще так рано. Куда ты едешь?

— Сэл посылает меня в Милан, чтобы я кое-что для него привез.

Я обхватываю пальцами кулон на шее. — Драгоценности?

— Да. Очень много.

— Почему он хочет, чтобы ты достал их для него?

Джорджио поднимает одно мускулистое плечо и опускает его. — Держу пари, он хочет их продать. Его расходы возросли, поскольку он готовится к войне, а доходы упали до небес.

Тревога охватывает меня. — Когда ты уезжаешь?

Он снова целует меня, а затем осторожно снимает с себя. — Сейчас. Скорее всего, я вернусь завтра.

Я смотрю, как он одевается: белая рубашка, темно-синие брюки, пара платиновых запонок. Он надевает пиджак, затем часы.

Последний элемент ансамбля — пистолет, который он достает из комода и засовывает за пояс.

И вот так он превращается из Джио в человека Казалези.

В темноте этой комнаты легко забыть о том, кто мы есть во внешнем мире, но это была временная отсрочка. Все это закончится, а я все никак не могу заставить себя задуматься о том, что будет потом.

Джио поворачивается ко мне, и я сажусь на колени на краю кровати. Он притягивает мой рот к своему и крепко целует меня. Тепло разливается по телу, и я уже готова умолять его остаться еще ненадолго, как вдруг звонит его телефон.

Он взглянул на него и выругался про себя. — Мне нужно идти.

— Пожалуйста, будь осторожен.

Он встречает мой взгляд и мягко улыбается. — Я обещаю, пикколина. Держись подальше от неприятностей, пока меня нет.

После его ухода я никак не могу заснуть, поэтому еще час валяюсь в постели, а потом рано утром отправляюсь на завтрак. Я решаю пожарить картошку, чтобы к приходу Томмазо приготовить фриттату с козьим сыром и вялеными помидорами и подать ее с картошкой и листовым салатом.

Когда я прихожу на кухню, Поло уже там.

— Рано встал? — спрашиваю я, подходя к эспрессо-кофеварке. После инцидента в столовой, от воспоминаний о котором меня до сих пор бросает в пот, я его почти не видела, поэтому неловко избегаю смотреть ему в глаза.

— Да. День будет долгим, — говорит он, делая глоток капучино. — Я хотел бы набраться сил.

— Ну, Джорджио на сегодня ушел, так что если понадобится помощь, дай мне знать. — Я завариваю эспрессо и жду, когда шум закончится, прежде чем спросить: — Ты в последнее время часто выходишь из здания кастелло, верно? Что-то происходит?

Он фыркает. — Просто кое-какие дела с моей расширенной семьей. Мне пришлось позаботиться о некоторых вещах, но сейчас все в порядке.

— Я рада это слышать.

УДАР!

Я оборачиваюсь на звук и вижу, что керамическая кружка Поло разлетелась по полу.

Он ругается под нос и тянется за полотенцем, бросая на меня странный взгляд. Он выглядит усталым, под глазами темные мешки. — Я нервничаю. Слишком много экспрессо.

Он опускается на землю и начинает вытирать пролитый кофе.

— Не волнуйся, это бывает. — Я опускаюсь на колени и помогаю ему навести порядок, но мои движения замедляются, когда я замечаю, как дрожит его рука.

— С тобой все в порядке?

Он заканчивает убирать разлитое и спешит к раковине с грязным полотенцем.

— Я в порядке, — говорит он, повернувшись ко мне спиной. Закончив мыть руки, он берет чистое полотенце, чтобы вытереть их, и бросает его на стойку.

Я смотрю на его спину. Он такой напряженный. Интересно, почему?

Он поворачивается, и один взгляд на его лицо говорит о том, что с ним что-то не так.

По его виску скатилась капелька пота, а от того, как он смотрит на меня из-под бровей, у меня по позвоночнику пробегает ледяной холодок.

— Поло?

Он не отвечает. В его выражении лица нет и намека на юмор.

— Что происходит? — спрашиваю я, мой пульс участился.

Он делает шаг ко мне. — В последнее время ты проводишь много времени с Джорджио. Ты уже поняла, что он лжец?

Я нахмурилась. — Поло, о чем ты говоришь?

— Около года назад я написал письмо и попросил Джорджио передать его моему отцу. Ответа я так и не получил.

Я отступаю назад. Его лицо не выражает никаких эмоций, но в моей душе уже зазвенели тревожные колокольчики. Почему он говорит мне об этом?

— Мне… жаль?

— Видишь ли, я был уверен, что мой отец захочет написать мне несколько слов в ответ. Я спросил Джорджио, уверен ли он, что письмо доставлено, и он заверил меня, что так оно и есть. — Губы Поло кривятся в горькой усмешке, и он делает еще один шаг в мою сторону. — Он солгал. Он солгал, Мартина, но я не буду лгать тебе. Я говорю правду, когда говорю, что в том, что произойдет дальше, ты должна винить только Джорджио.