— Мне нравится запах твоего одеколона, — шепчет она мне на ухо. — Он сводит меня с ума.

Раздвинув ноги, я перекладываю ее на правую. Она обхватывает меня одной рукой за шею и выжидающе смотрит на меня, ожидая, что я буду делать. Когда я раздвигаю ее бедра и нащупываю под юбкой ее киску, она испускает вздох.

— Ты еще не закончил есть, — вздохнула она.

— Нет, не закончил. — Я провожу губами по ее щеке. — Но мне хочется чего-то особенного.

Я отодвигаю в сторону ее трусики и ввожу в нее палец. Ее обильная влага покрывает мою кожу, и ее дыхание становится прерывистым. — Что…

Я вынимаю палец, подношу его ко рту и обсасываю. Ее вкус заставляет мой член дрожать. Черт, она такая чертовски сладкая. Она смотрит на меня, прикрыв глаза, и выражение ее лица становится мутным от вожделения.

Нас прерывает звук шагов.

Мартина слышит его и пытается слезть с меня, но я удерживаю ее на месте.

— Стой, — приказываю я. Аллегре и Томмазо лучше не приходить сюда после того, как я дал им выходной. Это может быть только Поло.

Может быть, ему нужно напомнить, кому принадлежит Мартина.

Через несколько минут он появляется в подъезде. Его глаза оценивают происходящее, а затем его взгляд сталкивается с моим. Он не видит моей руки под юбкой Мартины — ее загораживает стол, но одного вида ее на моих коленях достаточно, чтобы его глаза сузились.

Я вскидываю подбородок, на губах появляется высокомерная ухмылка, призванная напомнить ему о его месте. — Я слышал, что сегодня ты получил травму.

Его губы дергаются в неудачной попытке улыбнуться.

— Травма — это слишком щедрое слово. Сейчас все почти в норме.

Я провел пальцами по внутренней стороне бедра Мартины. — Я дал Аллегре и Томмазо выходной.

— Я слышал.

И все же ты здесь.

Мартина резко вдыхает, когда мои пальцы снова проникают в ее нижнее белье. Она опускает руку на мое предплечье и сжимает, подавая сигнал остановиться, но вместо этого я вхожу в ее влажный жар.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спрашиваю я.

Ноздри Поло раздуваются. — Я хотел поблагодарить Мартину за то, что она сегодня позаботилась о Софии.

— Она была счастлива сделать это. — Я ввожу в нее еще один палец, и она впивается в меня ногтями. — Не так ли, пикколина?

Ее широко раскрытые глаза смотрят на меня, а лицо раскраснелось от смущенного возбуждения.

— Да, — задыхается она.

Я перевожу взгляд на Поло и успеваю заметить, как у него сжимается челюсть.

— Что-нибудь еще, Поло?

— Нет.

— Тогда увидимся завтра. Будь осторожен с лодыжкой.

Его глаза на мгновение темнеют, после чего он разворачивается и уходит, не сказав больше ни слова.

— Что это было? — Мартина натягивает брюки, когда он уходит. — Джио, как ты думаешь, он видел?

Я загибаю пальцы и добиваюсь от нее стона. — Нет. Все, что он видел, это то, что ты сидела у меня на коленях и выглядела очень счастливой от того, что находишься там.

Ее голова откидывается назад, когда я провожу большим пальцем по ее клитору, но она снова поднимает ее. — Ты с ума сошел. Он никогда не будет смотреть на меня так, как раньше, после этого маленького инцидента.

— Я вообще не хочу, чтобы он смотрел на тебя. Я не хочу, чтобы кто-нибудь смотрел на тебя.

Она застонала и повторила: — Сумасшедший.

Я лизнул раковину ее уха, трахая ее рукой. — Ты будешь продолжать называть меня так, и я покажу тебе настоящее безумие. Я приведу тебя наверх и привяжу к своей кровати. А потом я вымажу твою кожу своей спермой, пока ты не будешь вся в ней. Пока ни у кого не останется сомнений, кому ты принадлежишь.

Ее киска сжимается, и она кончает на мои пальцы. Содрогаясь всем телом, она скачет по моему бедру, когда оргазм настигает ее, и при этом задевает ногой мой ноющий член. Это небольшое, непреднамеренное движение заставляет меня потерять последние остатки самообладания.

Я отправляю в полет свою тарелку и опрокидываю ее на поверхность стола, прижимая ее к нему передней частью. Ее ноги едва достают до пола. Она все еще дрожит, и когда я задираю ее юбку, передо мной открывается вид на ее мокрую киску.

С рычанием я расстегиваю ремень, стягиваю его и складываю вдвое.

Ее ногти впиваются в стол, и она шипит, когда теплая кожа касается задней поверхности ее бедер. Схватив ее за волосы, я прижимаюсь губами к ее уху. — Мы так и не дошли до этого наказания, не так ли?