— Огонёк, отвесь пенделя этой гордой птахе, а то она так и не взлетит.

— Лучше бы я тебе, Ленка, язык отрезал. — Огонёк посмотрел в глаза Анастасии и просто кивнул.

Анастасия побежала вперёд, из её спины вырвались огромные пернатые крылья персикового цвета, и она взлетела драконом, блестя светлым мехом в лучах солнца.

— Ты дура, — подошёл Огонёк к сидящей на траве Ленке.

Она устало прислонилась к его ноге — в груди всё ещё болело.

— Чудно, цвет крыльев поменялся, — радостно сказала она. Потом вдруг посерьёзнела. — Слушай, Огонёк, а у её парня же чешуя?

— Да, зелёная чешуя.

— Вот я дура. — Ленка завалилась на спину и, держась за саднящую грудь, захохотала.

Спустя несколько месяцев, Ленка с Огоньком сидели с коробками роллов на крыше самого высокого здания в её городе. Внизу улицы заполняла темнота с морем горящих окон и фонарей, а на западе ещё тлела полоска заката.

— А ты знаешь, что уровень магии в городе начал расти? — спросил Огонёк с набитым ртом.

Ленка дожевала ролл и ответила:

— Комиссия уже возбудилась?

— А то! Уже поднят вопрос о твоём поведении.

— Интересно, что они мне сделают? Ведь они сами меня прокляли и сюда вернули, — мечтательно протянула Ленка.

— Ну что-то они должны будут сделать, работа них такая, — усмехнулся Огонёк.

— Ага, уши надерут. Или хвоста накрутят.

— Крылья, блин, приделают. Ленка, я тебе удивляюсь. Ты ведь даже не попробовала летать! Как ты вообще могла крылья отрезать?

Ленка закинула в рот ещё один ролл, подошла к краю крыши и глянула вниз.

— Ну я могу щас попробовать, — по лисьи улыбнулась она и шагнула.

Падая, она услышала вслед:

— Ну и дура!

Обернулась двуногим лисодраконом с пламенеющими глазами и взлетела над крышей.

— Козёл! — крикнула она Огоньку, от удивления выронившему ролл. — Почему не бросился спасать?! Думаешь, раз я бессмертная, то пешком подниматься должна?

— Вот ты зараза! Откуда же у тебя крылья? — воскликнул Огонёк.

Ленка приземлилась поодаль, чтобы не сдуть перекус, и радостно подбежала к Огоньку:

— Балбес, я же не дракон! — проговорила она, набивая пасть.

Вечеринка уже находилась в той стадии, когда все пьющие пока ещё не вырубились, а трезвенники уже порядком набрались неуловимой атмосферы разгула и не отличались толком от остальных. Как обычно втянув хвосты и уши, Ленка сидела в одной лишь растянутой футболке на краешке чужой кровати и прислушивалась к невнятным беседам студентов, к плеску спиртосодержащих жидкостей в собственном желудке. Вспоминала бытие в магакадемии, горячее дыхание Огонька — шельмец обожает пыхнуть пламенем в моменты близости. Попойки со всяким магическими личностями вспоминала. Цербер, например, мог быть трезвым на треть, хотя кровеносная система-то у него одна. Профессура магакадемки не раз корпела и над этим феноменом, и вместе с оным — над стаканами.

Попойкам студентов провинциального вуза, конечно, было далеко до магического размаха и разрушительности, хотя они и всячески пытались.

Как раз в это время, растолкав студентов по краям общажной комнаты, полнотелая Машка старательно выводила на крашенных досках пола круг с латинскими буквами по краю и вписанным многоугольником.

Наконец, она выпрямилась, отбросила длинные чёрные волосы, заодно испачкав их мелом. Оглядев рисунок, удовлетворилась результатом и начала расставлять по кругу чашки Петри, гранёные стаканы и даже пепельницу. Потом положила в каждую посудину по щепотке чего-то мокрого похожего на чайную заварку.

Машка не первый раз уже устраивала этот цирк с якобы призывом, потому Ленка смотрела без интереса. Колдовать Машка не умеет, оттого вряд ли у неё что-то получится, хотя магический фон в последнее время стабильно растёт. Поодаль на табуретке с кислой миной скучала Машкина соседка по комнате — очкастая и блондинистая отличница Женя, которая во время представления изображает одержимую: корчится, пускает слюни, издаёт якобы потусторонние стоны. Примерно такие же стоны в академии издавала несомненно потусторонняя вампирша-замдекана, когда уединялась в кабинете с Огоньком.

Чутьё подсказывало Ленке, что только ради этих представлений Женю и приглашали на попойки — судя по стабильно кислой мине, расслабляться она не умела, а может и не хотела вляпываться в эту бухую компанию. Так и мечется — одной тоскливо, а в тусовке фигово.

Тем временем, Машка закончила последние приготовления, взяла в руку чёрную книгу, подозрительно похожую на малую советскую энциклопедию со стёртыми буквами на обложке. Раскрыла наобум и кивнула Жене. Та вздохнула и поплелась в круг. Осторожно переступив край, уселась на колени и стала ждать.