Наконец появилась машина и провезла нас по пустыне километров пять. Оказалось, что вопрос с трассой на Кариму совсем не ясен. Через каждые двести метров в пустыне были расставлены железные столбики, отмечающие направление; но следы машин пересекали всю пустыню и близ столбиков совершенно не сгущались. Следующую машину мы ждали под каким-то колючим кустом, но, когда она появилась, водитель оной сказал, что трасса на Кариму совсем не там. Мы собрались и вяло пошли по пустыне назад, в сторону Донголы, припоминая, что где-то из песка торчал загадочный, первый увиденный нами в Судане, дорожный указатель.

Там, около указателя, мы и остановились. Андрей Петров, научившийся к тому времени читать арабскую вязь, обнаружил на одной из двух металлических стрелок указателя искомую надпись «Карима». Тут мы и остановились, ожидая машину.

Однако машины исчерпались. Вечером мимо нас началось встречное движение местных жителей, едущих на ослах в свою деревню с полей. Удивляясь на нас, жители выдали нам полтора хлеба. Марутенков и Шарлаев восхотели покататься на ослах. Жители предоставили им такую возможность, и автостопщики удалились в пустыню, поскольку не смогли разобраться, как тормозить и как разворачивать осла. Впрочем, когда ослы заскучали, хозяева оных настигли их пешком, удивляясь на нашу необразованность.

Позиция, на которой мы ожидали машину на Кариму, была такова. Металлический столб с указателями, торчащий из песка, был нам опорой для тента, который защищал нас от палящего солнца. Трасса представляла собой разрозненные колеи в песке, образованные машинами и ослами.

Вдали виднелись поля и огороды, питаемые, вероятно, водой из глубоких колодцев. Мы пошли к этим полям, желая найти там людей, сахар или другую пищу. К сожалению, две хижины, видневшиеся на полях, оказались нежилыми, и мы смогли лишь пополнить запасы воды из суданских глиняных кувшинов.

Поскольку вечер совсем окутал нас, мы развели костер из ветвей кустарников, росших рядом. Все же мы были не в настоящей пустыне — в нескольких километрах от нас протекал Нил, и это дало возможность кустарнику обильно расти в ложбине. Сварили суп из последних остатков египетского риса и картошки, а затем чай. Пока были дрова, мы поддерживали костер, представляя, какому удивлению подвергнутся водители каримских машин, что проедут мимо нас. Но так как машин не было, мы легли спать.

В самом деле, сегодня был выходной день — пятница. Немудрено, что транспорта было немного. А вот завтра машины пойдут просто нескончаемым потоком с самого утра.

В полседьмого утра мы уже развесили тент от солнца на нашем заветном столбе-указателе. Машин все не было. К десяти утра проехала одна встречная (но не из Каримы, а из соседней деревушки) и несколько ослов.

Утром я пошел в нежилой дом за водой и повстречал жука-скарабея. Оказывается, и впрямь существуют они, катящие перед собой шарик. Сахара в доме за ночь так и не возникло.

Солнце стояло в зените, когда нам надоело автостопить. В самом деле, зачем она нам, эта Карима? Наш предыдущий, «новый суданский» водитель обещал на этой трассе пять-шесть-восемь машин в день. А где они? Трасса Донгола — Карима показана на картах на два порядка худшей, чем Вади-Халфа — Донгола. Может, водитель ошибся и имел в виду одну машину в пять-шесть-восемь дней?

Мы решили не посещать Кариму, а направиться прямым путем на юг, в столицу, в Хартум. Уж туда-то точно машины есть! Только теперь нам надо вернуться к Нилу, переправиться в Донголу и приступить к голосованию на южном выезде из нее.

… Встали, лениво собрали тент, нацепили рюкзаки и поплелись обратно. Через три километра мы оказались у того самого дерева на краю деревни, под которым сидели накануне. Мы шли по песчаной улице деревни и вдруг увидели, как под другим большим деревом сидит большая тусовка, человек двадцать, дети и взрослые, и вчерашний дед, водивший нас в гости в пустынный дом, — среди них. Нам предложили присоединиться, и мы сели рядом, надеясь на традиционное суданское гостеприимство.

Пока в недрах одного из домов готовилась предназначенная нам еда, мы рассматривали жителей деревни. Большинство из них были чернолицы и черноволосы, одеты в длинные белые халаты и обуты в шлепанцы. Один парниша лет восьми был почему-то в костюме, галстуке и ботинках на босу ногу. Несколько человек были в тюбетейковых или чалмоидных головных уборах, но большинство — с непокрытой головой.

Причина нашего неуезда на Кариму была проста. Дело в том, что сегодня, по мнению суданцев, был мусульманский праздник — Курбан-байрам, отмечаемый здесь, как у нас Новый год. А какой же водитель и какая же машина поедут в Кариму в праздник? А завтра машин будет немало во всех направлениях. Если Бог даст: букра, иншалла. Но мы решили более не ожидать подарков Аллаха на глухом Каримском хайвее, а поехать по трассе прямо на Хартум. После еды, конечно.

Андрей имел интересную привычку бороться на руках со всеми желающими. Здесь он опять, как часто бывало, пытался заставить заниматься армрестлингом местную молодежь, но так как суданцы увиливали, Андрей взялся за нас. Поборов всех согласившихся на сие, он успокоился.

Долго ли, коротко ли, — в Судане не считают времени — поспела и наша еда, на этот раз рисово-мясная. Еду готовят женщины. В Судане принято подавать гостям на большом алюминиевом блюде-подносе, на котором стоят уже тарелки с собственно едой. Эти подносы имеют диаметр не меньше метра, поэтому, в буквальном смысле, не лезут ни в какие ворота. И когда в одном из соседних домов послышался знакомый звук и стук (блюдо пытались вытащить из ворот дома, но, разочаровавшись в сем, пронесли над воротами) — мы поняли, что наша еда готова.