— И всё, твою мать?! — зарычал он, и его голос эхом отразился от стен. — Ты сунул свой жалкий член в мою жену, и я прав? Это всё, что ты можешь сказать?!

Я изо всех сил старался держать себя в руках. Если я сорвусь, то не оставлю из него живого места. Я должен выстоять, выслушать всё, что он скажет. Потому что он был прав.

— Чтобы ты ни сказал, я соглашусь с тобой, — произнес я спокойно, но твёрдо.

— Ты предатель! — взревел Гюстав и схватил ближайшую скамью, с грохотом перевернув её. Его руки дрожали, лицо исказилось от ярости. — Я должен был догадаться! Все эти вечера, когда она приходила домой странно тихой. Все её взгляды в сторону. И ты… Ты, чёртов предатель!

Я сделал шаг к нему, глядя прямо в глаза, но сохраняя твёрдый голос.

— Я не оправдываюсь, Гюстав, — произнес я. — Но ты должен понять: это не было попыткой унизить тебя. Это не злой умысел. Это просто… случилось. Я… я полюбил.

Его дыхание стало прерывистым, а взгляд метался между гневом и отчаянием.

Он отвернулся, проходя несколько шагов по залу, как лев в клетке, и резко обернулся ко мне.

— Ты разрушил всё, Арман, — сказал он, сжав зубы. — И теперь думаешь, что можешь просто так стоять тут, тренироваться, как ни в чём не бывало? Думаешь, я тебя прощу?

— Нет, — ответил я прямо. — Я даже не прошу прощения.

Эти слова, казалось, ещё больше разожгли его злость. Он сделал шаг ко мне, его кулак сжался, словно он готов был ударить.

— Ты пожалеешь об этом, — выдохнул он угрожающе. — Я сделаю твою жизнь адом. Ты даже не представляешь, на что я способен.

Я остался на месте, несмотря на его угрозы.

— Может быть, — сказал я спокойно. — Но что бы ты ни сделал, это не вернёт её. И не вернёт того, что было между вами.

Гюстав смотрел на меня так, будто слова застряли у него в горле. Его ярость была ощутимой, но, кажется, мои слова всё же прорвали эту стену ненависти — пусть ненадолго.

— Я убью вас обоих! — рявкнул он, как зверь, загнанный в угол.

— Со мной делай что хочешь, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя голос выдавал напряжение. — Но её даже не смей трогать. Я и так едва сдержался, когда узнал, что ты держал её насильно.

Его лицо исказилось, и, не раздумывая, он шагнул ко мне и ударил кулаком прямо в лицо. От силы удара моя голова резко дернулась в сторону. Боль вспыхнула мгновенно, и я почувствовал, как по губе потекла кровь. Гнев охватил меня, обжигая изнутри. Я сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, готовый нанести ответный удар, но заставил себя остановиться.

Я медленно вытер кровь с губ, глубоко вдохнул и поднял на Гюстава взгляд, холодный и твёрдый, как сталь. Его дыхание было рваным, а в глазах плясала смесь злости и растерянности.

— Ещё раз, Гюстав, — произнёс я низким, угрожающим голосом, — и я забуду, что когда-то считал тебя другом.

Гюстав стоял напротив, его грудь тяжело вздымалась. Он снова поднял кулак, готовый ударить, но на этот раз я остановил его. Я схватил его за запястье с такой силой, что он замер, пытаясь вырваться, но безуспешно.

— Ты думаешь, что твоё право кричать и бить оправдывает всё? — прорычал я, не отпуская его руки. — Ты думаешь, что это сделает тебя сильнее?

— Пусти! — рявкнул он, пытаясь вырваться, но я сжал его запястье ещё сильнее.

— Нет, — холодно ответил я. — Ты выслушаешь меня.

Я подтолкнул его назад, заставив отступить на несколько шагов.

— Ты хочешь драться? Хорошо, давай, — я сделал шаг вперёд, бросая полотенце на пол. — Но это ничего не изменит, Гюстав. Я не буду мстить тебе. И я не дам тебе использовать Селин, чтобы оправдать свою ярость.

— Ты не понимаешь! — взорвался он, его глаза горели. — Ты разрушил мою жизнь, забрал у меня всё!

— Ты сам разрушил её, — ответил я, глядя ему прямо в глаза. — И мы оба это знаем.

Эти слова пробили брешь в его ярости. Он замер, его руки дрожали, но в глазах появилась боль.

— Ты думаешь, мне легко? — сказал он, его голос затрясся. — Ты думаешь, я не старался?

— Я знаю, что ты старался, Гюстав, — мягче сказал я. — Но если ты хочешь быть честным, посмотри на себя. Ты контролировал её, запугивал. Это не поведение мужчины.

Гюстав молчал, его взгляд метался, будто он пытался найти, на чём сосредоточить свою ярость. Но мои слова продолжали пронзать его.

— Ударь меня снова, если хочешь, — продолжил я, расправляя плечи. — Только пойми: это ничего не изменит.

Гюстав сжал кулаки, но не двинулся.

— Мой тебе совет, Гюстав: разведись с ней и живи спокойно, — сказал я ровным тоном, стараясь не смотреть ему в глаза.

Развернувшись, я схватил полотенце и начал вытирать кровь с лица, готовясь вернуться к тренировке, будто разговор был для меня не более чем ещё одной преградой, которую нужно преодолеть.