— Ну и влип, — пробормотал я себе под нос, стуча пальцами по рулю.

Мысли разорвал резкий гудок телефона. На экране высветилось имя Гюстава. В тот момент всё внутри будто перекрутилось.

Гюстав.

Последний человек, разговор с которым я хотел бы сейчас вести. Но Селин, какой бы сложной ни была ситуация с ней, не должна разрушить нашу дружбу. Взяв трубку, я постарался выровнять голос.

— Да.

— Арман, как ты?

Хреново.

— Нормально. Только что из спортзала вышел, — ответил я ровно, стирая со лба пот.

— Спортзал? Совсем забыл, что ты у нас профессионал, — рассмеялся он своим привычным, тёплым смехом.

— Ну, когда есть время, стараюсь держать форму.

— Вот это правильно. Слушай, Арман, у меня к тебе предложение, — начал он, и я уже почувствовал подвох. — Мы тут с Селин решили устроить ужин. Ей, знаешь ли, очень стыдно за тот случай. Хочет извиниться. Ты придёшь?

Я откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза. Селин. Её извинения. Да она специально заводит этот круг, чтобы окончательно свести меня с ума. Или это какой-то новый способ издеваются надо мной?

— Гюстав, да брось. Я давно об этом забыл. Не стоит.

— Нет, нет, — перебил он с энтузиазмом. — Я настаиваю. Ты же знаешь, Селин готовит великолепно.

«Да уж, я это выяснил… вкус её губ говорит сам за себя,» — подумал я, но вслух произнёс другое:

Я стиснул зубы, крепче обхватывая руль, пытаясь не выдать раздражение в голосе. Конечно, это все инициатива Селин. Она что, хочет снова меня вывести из себя? Или это её способ держать меня в напряжении?

— Хорошо, Гюстав, — выдохнул я, как будто этот ответ дался мне с огромным трудом. — Во сколько?

— Восемь, — радостно ответил он. — Мы будем ждать. И не вздумай опаздывать.

Я сбросил звонок, и на мгновение в салоне машины повисла тишина. Но внутри у меня всё кипело. Эта девушка снова берёт верх. Зачем она это делает? Извинения? Ерунда. Селин не из тех, кто извиняется, она из тех, кто вносит хаос.

Я запустил двигатель и рванул с парковки, с силой надавив на педаль газа. Всё внутри меня бурлило. Гюстав ничего не понимал. Он не видел, что происходит между мной и Селин, не чувствовал этого напряжения, которое буквально рвало меня на части каждый раз, когда она оказывалась рядом.

Пока я ехал домой, в голове крутились мысли о том, что делать на ужине. Как вести себя? Играть безразличного? Открыто показать, что я злюсь? Или попытаться разрядить обстановку, словно ничего не случилось?

Но одно я знал точно: я не позволю ей снова меня запутать. Она хочет играть? Хорошо, я сыграю. Но на этот раз по своим правилам.

Припарковав машину у дома, я вышел и зашел в свой особняк. Душ, смена одежды — всё это было на автомате. Я оделся просто, но опрятно: тёмные джинсы, темная рубашка. В голове звучал стук — то ли от остаточного гнева, то ли от предстоящего разговора.

Когда часы показали 19:45, я вздохнул, накинул пальто и вышел к машине. В пути я смотрел на дорогу, стараясь не думать о том, что ждет меня за столом. Но это было невозможно.

Я был жутко голоден. Надеюсь, Селин хотя бы знает, что приготовить.

И всё же… ноги сами вели меня к их дому, словно я не мог противиться. Какой бы ни была причина, я не отказал.

Чёрт!

Только бы никто не догадался. Никто не должен знать, что происходит в моей голове.

Она завораживает меня. Приворожила с самого первого дня, когда появилась в моём офисе. Тогда её аромат заполнил всё пространство, и с тех пор я никак не могу его забыть. Её зелёные глаза, улыбка, лёгкость движений… а её тело? Оно могло свести с ума любого мужчину, и я не стал исключением.

С тех пор другие женщины перестали для меня существовать.

Дьявол.

Дьявол.

Дьявол!

Мне не нужна замужняя женщина. Я не должен смотреть на неё, но каждый раз ловлю себя на том, что она занимает мои мысли. Я смотрю на неё так, как подросток смотрит свой первый порнофильм, и от этого у него мгновенно встаёт.

Да, у меня было точно такое же состояние.

Селин была воплощением запрета, но именно запрет делает всё ещё более желанным.

Мой член уже не выдерживает её.

Будь она проклята!

Я припарковал машину у дома Гюстава, вглядываясь в освещенные окна его квартиры. Даже с улицы чувствовалось какое-то непривычное напряжение. Обычно я легко соглашался на его приглашения, но сегодня всё внутри меня протестовало.

Мое сердце сжалось, как только её образ всплыл в мыслях. Всё, что я так старался вытеснить — её голос, её взгляд, её проклятая манера заставлять меня чувствовать себя идиотом — вернулось.

Я вздохнул, открыл дверь машины и вышел. Морозный вечерний воздух коснулся лица, пробирая до костей, но я решил не обращать внимания. Чем дольше я стоял на улице, тем больше соблазн развернуться и уехать.