Её руки мягко, но настойчиво обвили меня сзади, словно пытались удержать от того, что я давно решил. Это прикосновение было невыносимо — горячее, обжигающее, оно разжигало внутри меня борьбу между желанием и разумом. Я закрыл глаза, пытаясь подавить в себе накатывающие чувства. Нет. Это недопустимо.

Резко выдохнув, я разорвал этот контакт, шагнув вперёд, и развернулся к ней.

— Что ты творишь, Селин?! — мой голос прозвучал резче, чем я ожидал. Я смотрел на неё, пытаясь подавить рой эмоций. — Ты понимаешь, что это неправильно?

Она стояла, прижимая руки к груди, как будто только что совершила нечто непростительное. Её глаза были полны боли, но я не мог позволить себе жалость.

— Я… я не хотела… — начала она, но я перебил.

— Не хотела?! — в моём голосе вновь зазвучал гнев. — Тогда почему ты ведёшь себя так, словно хочешь разрушить всё вокруг? Свой брак, свою жизнь… и, чёрт возьми, мою репутацию!

Селин вздрогнула, её губы дрожали, но она не отвела взгляда.

— Я запуталась… Я просто… я больше не знаю, что делать.

— Тогда остановись! — громко сказал я, шагнув к ней ближе. — Прекрати играть с огнём. Это не только твоя жизнь на кону. Ты не имеешь права втягивать меня в свои проблемы.

Она отвела взгляд, слёзы снова покатились по её щекам.

— Я думала, что вы… вы тоже что-то чувствуете…

— Это не имеет значения! — резко ответил я, снова поднимая голос. — Ты должна думать о своём муже, о себе, а не о том, что я якобы чувствую. Между нами ничего быть не может. Никогда!

Её губы дрогнули, она едва удерживалась от того, чтобы снова разрыдаться.

— Я не знаю, как жить с этим… — прошептала она.

— Найди способ, — сказал я уже более спокойно, но всё ещё твёрдо. — И начни с того, чтобы уйти отсюда. Сейчас же.

Селин стояла, не в силах поверить в мои слова. Ее глаза были полны слез, а плечи дрожали от напряжения.

— Так вы увольняете меня? — прошептала она, её голос едва слышен.

Я глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собой. На одну сторону была её боль, на другую — мой друг. Как я мог объяснить это Гюставу? Смотрел ли бы я ему в глаза после этого? Я всегда был уважаемым, честным человеком, но эта девушка лишала меня всего. И дело не только в её внешности — её поведение разрушало мои принципы.

Я чувствовал себя полным идиотом.

— Хорошо, — наконец произнес я, не зная, что ещё сказать. — Я дам тебе шанс ради моего друга. Но если это повторится, ты будешь уволена немедленно.

Я был вынужден согласиться, не зная, как буду объяснять происходящее. От мысли, что я мог потерять доверие к себе, становилось ещё хуже.

Селин кивнула, её шаги стали медленными и тянущими, когда она направилась к двери. Я не мог не заметить, как её фигура, идеально подчеркнутая строгой юбкой, сводит меня с ума. Она была, без сомнений, прекрасна, но это чувство только усугубляло мою внутреннюю борьбу.

Чёрт побери!

Я резко отвернулся, чтобы не смотреть на неё. Она была чужой женщиной, женой моего друга. Возможно, Гюстав наслаждается её фигурой, и каждый день она в его объятиях. От одной этой мысли внутри всё сжимается. Я начал испытывать к ней ревность, и эта мысль заставляла меня чувствовать себя ещё более слабым и уязвимым.

Селин

Я лежала у себя в комнате, уставившись в потолок, в голове крутились его слова. Жестокие, режущие, словно лезвие. Каждое из них эхом отзывалось в сердце. Арман был груб, даже жесток. Но в глубине души я понимала — он пытается оградить нас обоих от катастрофы.

Его взгляд преследовал меня. Этот холод, смешанный с едва сдерживаемой яростью. Я видела, как он борется с собой, и знала, что причиняю ему боль. Он дал мне понять, что между нами ничего не может быть.

Ничего.

Но как мне теперь смотреть на него? Как находиться рядом? Как не выдавать своих чувств?

Я закрыла глаза, чувствуя, как слезы наворачиваются вновь. Я не могла позволить себе показать слабость перед Гюставом. Он бы что-то заподозрил. А если бы узнал о моих чувствах к Арману… Мне даже страшно было представить последствия.

Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Увольнение означало бы не только потерю работы, но и разрушение моего брака. Гюстав сразу бы понял, что что-то не так. Он знает меня слишком хорошо, чтобы не заметить.

Но Арман прав. Нужно держать дистанцию. Мне придется научиться подавлять свои эмоции.

«Это будет очень сложно», — подумала я, сжимая простыню в кулаках.

И все же я знала: ради сохранения видимости нормальной жизни, ради Гюстава и своего спокойствия, я должна постараться. Даже если это разобьет меня на тысячи осколков.