– В чём дело? – требовательно уточнил он.

– Послушайте, Никос, платье лишнее. Я адепт военной академии, боевой маг, а не… – хотелось выразиться очень грубо, но пришлось прикусить язык. – Мне бы хотелось предстать перед королём и пантеоном именно в этом образе.

Показать, что со мной тоже нужно считаться…

– Король с тобой не согласен, он желает видеть девушку, а не боевого мага, – кончики губ мужчины дрогнули в подобие улыбки. – Платье, Кассия. Не заставляй меня тебя уговаривать. И… мы не настолько близки, чтобы ты являлась мне в таком виде. На этот раз объясню это особенностью твоего воспитания, а не желанием предложить себя.

– Что?! – я вспыхнула до кончиков ушей. – На мне халат! Под горло.

– Оденься, – он отвёл взгляд и вновь деланно внимательно принялся рассматривать картину.

– Спокойно… Спокойно… – прошептала, медленно выдохнув, и прикрыла глаза.

Стихия влияет на характер. Огненные маги эмоциональны, порывисты, неуправляемы и необузданны, как само пламя. К счастью, эти качества можно сгладить. В Кириусе маги создают астральные книги, что усиливают их и хранят в себе основные заклинания. На книгу накладываются добываемые в астрале кристаллы. Они несут разные свойства. Могут быть стихийные, даже ментальные, но все они тоже оказывают влияние на мага. Я предпочла балансировать свой огонь стихией воды. Но всех собранных мной для внутреннего равновесия кристаллов явно недостаточно, чтобы выдерживать реплики легатов!

Предложила себя? Да что он о себе возомнил?!

Пыхтя от негодования, я вернулась в купальню. Само собой, ни с чем. Мои аргументы не засчитали. Пришлось одеваться в платье, а потом ждать, когда мне нанесут макияж и уложат волосы.

Впрочем, злость моя чуть рассеялась, когда ко мне развернули ростовое зеркало. Конечно, я знала, что далеко не уродина, но служанки сотворили из меня настоящую красотку. Волосы блестели, кожа будто искрилась блёстками, глаза казались больше, губы пухлее, даже не самая выдающаяся грудь будто увеличилась в размере. Но последнее – заслуга платья, невероятно красивого, в пол, с разрезами по бокам, без рукавов, собирающимся под горло золотым ожерельем. И дополняли картинку аккуратные волны волос.

– Очень красиво, вы молодцы, – сдержанно похвалила я девушек, потому что глядели они на меня так, будто готовы были расплакаться.

Служанки просияли, я украдкой вздохнула. Мысленно перегорела и почувствовала усталость.

– Хоть бы улыбнулась, – упрекнул Никос, когда я вновь вышла к нему в гостиную.

Уверена, на моём лице отпечаталось траурное выражение.

– Ты бы как себя чувствовал, если бы с тобой обращались, словно с куклой? Ладно хоть задницу разрешили самой помыть.

– Никаких манер, – поморщился он, правда, рассматривал меня с притаившимся в сапфировой глубине интересом.

Мужским интересом… Вот такой я ему понравилась, красивой куклой.

– Тебе оказали честь предстать перед королём и всем пантеоном, озаботились твоим внешним видом, подарили дорогое платье.

– Подарили? Его можно будет продать? – уточнила я, мысленно подсчитывая, сколько можно выручить за ожерелье.

Давно хотела купить себе метательные кинжалы, артефакты закрепления точек входа в астрал и шаблон для плетения получше. А то приходится работать на старом, который приобрела на накопленные деньги на первом курсе.

– Это на твоё усмотрение, – скривился рыжеволосый и указал мне на кресло за столом возле себя. – Тебе стоит поесть и отдохнуть перед собранием. Можешь расслабиться. Я не собираюсь мучить тебя расспросами.

– Замечательно, – я прошла к столу, приглядываясь к выставленным вкусностям, и сразу схватила с вазы несколько ягод.

Да тут и пир ценой в мою годовую стипендию. Король не скупится для редкой портальщицы. Но к деньгам и роскоши я равнодушна, сегодня у тебя есть всё, завтра ничего. Это любила повторять мать. Она была из обеспеченной семьи, жила в достатке, а в Кириусе ей пришлось научиться выживать. Этому же она научила меня. Мы часто переезжали, и бывало по-разному: то шиковали, то не знали, как пережить ночь.

– Ну и, твой вердикт? – криво улыбнулась я, присаживаясь в кресло.

– По поводу? – прищурил глаза Никос.

– Картина. Ты так её разглядывал, думала, дырку просмотришь, – я сняла блюдо с тарелки.

Заклинание стазиса развеялось, от жареного мяса с овощами поднялся ароматный пар.

– Это реплика картины Цезария, но выполнена искусно.

– О, ты в этом разбираешься?

– Я неравнодушен к произведениям искусства, – ответил он уклончиво, аккуратно отщипывая ягоду с кисти.

Двигался неторопливо, даже изящно, но не с налётом женственности, а скорее экономно и выверенно. Пальцы чуткие, длинные, с характерными для мечников мозолями. Не удивилась бы, увидев в них не только оружие, но и кисточку.

– Ты сам рисуешь?

– Редко. Предпочитаю скульптуру.

– Тяжело, наверное, тебе было в академии. Девчонкой не дразнили?

– Я ещё играл на арфе. Дразнили, – на этот раз он улыбнулся широко. – Теперь недруги видят меня в пантеоне и предпочитают не попадаться мне на глаза.