— Оставайся здесь, — сказал Джейкоб, вылезая из фургона.

Меня это вполне устраивало. Я не хотела принимать никакого участия в предстоящем обмене. Достаточно того, что я уже была вовлечена в дела «Королей»; нет необходимости добавлять к списку моих преступлений соучастие в торговле оружием.

Джейкоб обменялся несколькими словами с другим байкером, которые, к счастью, были заглушены низким гулом двигателя фургона. Коротко кивнув Джейкобу, латиноамериканец повернулся и направился к двери салона. Дверь распахнулась, и из нее вышли еще трое мужчин. Я не узнала ни одного из них, хотя они были одеты в кожаную форму клуба. В этом не было ничего необычного. Не все «Короли» часто посещали «Чарли», а в клубе, по последним подсчетам, было более двухсот членов.

Они быстро и деловито выгрузили сумки из багажника фургона. Я смотрела прямо перед собой и изо всех сил старалась выглядеть как женщина, занимающаяся своими делами. После этого они направились обратно в салон, латиноамериканец порылся в кармане и передал что-то Джейкобу, прежде чем они разошлись.

Джейкоб вернулся и открыл дверцу со стороны водителя. Он заглушил двигатель и жестом велел мне выходить. Я вылезла из фургона и обошла его, чтобы присоединиться к нему, и он повел меня в заднюю часть салона. Мы были в нескольких сотнях футов от фургона, прежде чем он заговорил.

— Мы возьмем другую машину.

Я только кивнула. Я не знала, насколько чувствительна система прослушивания у Лиама, и не хотела говорить ничего из того, что он мог услышать. Когда фургон оказался позади нас, у меня зачесалось место между лопатками, как будто это было разумное существо под командованием Лиама, наблюдающее за нами даже на таком расстоянии.

Джейкоб нажал кнопку на брелоке, который дал ему приятель-байкер, и из роскошного красного BMW, припаркованного в тени здания, донесся стрекочущий звук. За торговлю оружием, должно быть, хорошо платят.

Я села на пассажирское сиденье и пристегнулась.

— Здесь безопасно разговаривать? — Спросила я, когда Джейкоб сел рядом со мной.

— Да, — сказал он. Он нажал кнопку на приборной панели, и двигатель взревел почти так же громко, как у «Мустанга».

— Ты намеренно соблазнил меня, чтобы попасть в «Магнолию»? — Спросила я. С таким же успехом можно было бы решить самый сложный вопрос и понять раз и навсегда, насколько я на самом деле должна была злиться.

Он бросил на меня быстрый взгляд, прежде чем завести машину и выехать с парковки.

— Не совсем.

У меня напрягся позвоночник.

— Объясни.

— Ты казалась мне лучшей кандидатурой, чтобы попасть в «Магнолию», — сказал он. — И я хотел трахнуть тебя с твоей первой смены в «Чарли». Так что, да, я заманил тебя к себе, надеясь убить двух зайцев, но это никак не связано. Даже если бы ты мне отказала, я все равно попросил бы тебя солгать и сказать, что я твой парень, чтобы ты провела меня туда.

Дыхание, которое я задерживала, вырвалось со звуком, больше похожим на шипение.

Он взглянул на меня, когда мы с ревом выезжали с парковки, и его бицепсы напряглись, когда он переключил передачу, и машина набрала скорость.

— Знаешь, ты бы все равно согласилась на это, чтобы обезопасить свою бабушку.

Да, я бы согласилась с этим, но мне это не понравилось. Это было слишком похоже на манипуляцию, и это заставило меня задуматься, не продолжает ли он лгать мне, утаивая какую-то важную информацию.

Я вспомнила выражение его лица, когда я вышла из полицейского участка, когда он сказал мне, что вытащить меня оттуда было бы труднее, чем из «Магнолии». Он казался абсолютно серьезным. Как будто я стоила того, чтобы штурмовать здание, полное вооруженных мужчин и женщин, на стороне которых закон.

Он снова взглянул на меня, всего лишь мельком задержав на мне свой взгляд.

— Я понимаю, почему ты злишься, — сказал он. — Мне жаль. Я не знал, как заговорить об этом, не заставив тебя усомниться во всем, что было, между нами.

— Что ж, поздравляю с хорошо проделанной работой, — сказала я. — Теперь я подвергаю сомнению все, что было, между нами.

Я издала сдавленный вздох, когда он ударил по тормозам. Мы с визгом затормозили на обочине. Позади нас за сигналила машина, и водитель, проезжая мимо, крикнул: «Придурок!»

Я оттянула ремень безопасности и потерла грудь. Ой.

Джейкоб повернулся ко мне со своего места.

— Между нами все по-настоящему. Я не собираюсь умолять тебя доверять мне, и не собираюсь сидеть здесь и спорить с тобой по этому поводу. Ты либо веришь мне, либо нет. — Он наклонился и схватился за свою промежность, и я была потрясена, увидев, что он стал твердым как скала. — Даже сейчас я предпочел бы спрятаться где-нибудь, заставляя тебя выкрикивать мое имя, чем разбираться с этим дерьмом, и, если ты не веришь ничему из того, что я тебе сказал, поверь этому.