За пять минут он принес три извинения. Он, должно быть, установил новый мировой рекорд среди мужчин.

— Будь откровенен со мной в будущем, и я постараюсь простить тебя.

— Договорились, — сказал он.

На периферии моего зрения загорелся зеленый свет, но я не могла отвести от него глаз. То, как он смотрел на мои губы, легкость, с которой он извинялся, тот факт, что с каждым мгновением, проведенным с ним, я видела его с какой-то новой стороны, — все это превращало меня в наркоманку. Я никогда не хотела отводить от него взгляд. Потому что это означало, что я могла не заметить, как растаял лед в его глазах, когда он повернулся ко мне, или я могла упустить еще один намек на черный юмор, который я заметила на днях, или на глупость сегодняшнего утра, когда он рухнул на меня и захрапел.

Кто-то позади нас просигналил.

Джейкоб медленно погладил меня по щеке, словно у него было все время мира.

Гудки стали настойчивее.

— Джейкоб, — сказала я, глядя на него снизу вверх.

Наконец он отпустил меня.

Через несколько минут мы въехали на длинную подъездную дорожку к дому Дэниела и Евы Кинг. При дневном свете дом выглядел по-другому: меньше, немного мрачнее. Банки из-под пива на лужайке перед домом не помогали. Небольшая кучка людей толпилась снаружи, наводя порядок. Входная дверь была открыта, молодые мужчины и женщины входили и выходили из нее, неся мешки для мусора, набитые до отказа.

— Новобранцы? — Спросила я.

— Да, бедолаги, — сказал Джейкоб.

Я содрогнулась, сочувствуя тому, что они убирают чью-то рвоту. Им понадобились бы промышленные чистящие средства для ковров и желудки покрепче, чем у меня, чтобы сидеть в столовой.

Джейкоб припарковал машину прямо у гаража и повернулся ко мне со своего места.

— Дэниел не такой, как мой отец. Иногда он выходит из себя.

— Ты же не собираешься его провоцировать, правда? — Спросила я.

Он покачал головой.

— Нет, но он стоит спиной к стене. И если он уже думает, что я в сговоре с отцом, то его может вывести из себя что угодно.

— Похоже на вой раненого животного, — сказала я.

— Он один из них. Можно мне взять инициативу в свои руки?

Я кивнула.

— И постарайся не вставать, между нами, если что-то пойдет не так.

— Я постараюсь этого не делать, — сказала я.

Джейкоб распахнул дверь.

— Давай покончим с этим.

Глава 19

Дэниел Кинг выглядел дерьмово. Мы стояли в прихожей, достаточно далеко от него, чтобы солнечный свет, проникавший через открытую входную дверь, не касался его. Его глаза были налиты кровью, кожа пепельного цвета. Каждый раз, когда кто-то двигался слишком быстро или говорил слишком громко, он вздрагивал. Джейкоб сказал, что прошлой ночью ни для кого не было последствий. Жаль, что похмелье к этому не относилось.

— Доброе утро! — Крикнула я ему, потому что да, я была настолько мстительна, что мне нравилось видеть, как он вздрагивает.

— Чего ты хочешь? — спросил он голосом, скрипучим, как наждачная бумага.

— Нам нужно поговорить, — сказал Джейкоб. В этот момент мимо торопливо прошел молодой парень в жилете «Королей», неся коробку с пустыми пивными бутылками. Джейкоб подождал, пока он уйдет, прежде чем сказать что-нибудь еще. — Где-нибудь в тихом месте.

Дэниел кивнул, с облегчением глядя на эту передышку в оживленном зале. Он повернулся и повел нас вглубь дома. Когда мы проходили мимо его фотографии с Реддингом, Джейкоб протянул руку и снял ее со стены, так тихо, что я услышала только тихий шелест кожи. Он сунул фотографию во внутренний карман пиджака, прежде чем кто-либо еще смог ее увидеть, и крепко прижал к себе.

Я думала, Дэниелу и Еве придется сжечь дом дотла и начать все сначала после того, как вчера вечером здесь был такой разгром, но новобранцы серьезно отнеслись к своим обязанностям по уборке. Все они служили в армии, и, если их первые несколько лет службы были похожи на мои, они знали, как не высовываться и выполнять сложную работу с минимальным количеством жалоб.

Дэниел пробрался между суетящимися людьми и повел нас к задней лестнице. Это привело нас в коридор верхнего этажа, который выглядел так, словно избежал худших извращений вечеринки.

— Сюда, — сказал Дэниел, открывая дверь и заходя внутрь. Это был большой домашний офис, выкрашенный в темно-зеленый цвет. Обстановка больше подходила для английской загородной усадьбы, чем для дома на ранчо в южном Техасе, с тяжелым деревянным письменным столом, книжными полками и тремя кожаными креслами. Это, должно быть, дело рук Евы. Дэниелу комната не подходила. Начнем с того, что здесь было слишком красиво. Он больше подходил для того, чтобы проводить заседание суда в грязном здании клуба с армейской и байкерской атрибутикой, развешанной по всем стенам.

Дэниел подошел к винтажной тележке с напитками и налил себе стакан виски. Он не спросил нас, хотим ли мы выпить. Если бы это был кто-то другой, я бы предположила, что он не пытался быть невежливым хозяином, а просто у него было слишком сильное похмелье, чтобы нормально себя вести. Что касается Дэниела, то я знала, что это был тонкий силовой прием.

Мудак.

Джейкоб сел, не дожидаясь приглашения, и я заняла кресло рядом с ним. Дэниел устроился напротив нас, держа виски на колене. Он провел рукой по лицу, и выражение его лица немного прояснилось.