– А мне нравится, – смущенно произнесла Нинель.

– Вот вечером ему об этом и расскажешь, а сейчас нам надо торопиться. – Я буквально силой потащила подругу в общежитие.

Там мы быстро приняли душ, высушили волосы (благо наша магия это позволяла) и, надев платья, поспешили на улицу. Мне очень хотелось услышать результаты турнира, стоя перед всеми в том же костюме, в котором соревновалась. Но после критического осмотра мы с Нинель решили, что лучше свежее нарядное платье.

Подбегая к главному корпусу, мы поняли, что все-таки немного припозднились. Ректор уже стоял на возвышении главной лестницы, а площадь перед ним заполнили студенты, через которых нам пришлось буквально пробиваться. За спиной руководителя нашего учебного заведения выстроились преподаватели, участвовавшие в сегодняшнем турнире в качестве наблюдателей и жюри. Одним из первых я увидела профессора Клеронса: он радостно улыбался, глядя на нашу четверку. А у меня от сердца отлегло, когда я заметила в его руке ведро с Эдди. Я боялась, что из-за официальной части ему придется оставить ведро где-нибудь, и это место окажется не безопасным. Но оказалось, что Алексу можно всецело доверять – он не выпускал тару с рыбкой из рук.

Как только мы с подругой присоединились к парням, ректор начал поздравительную речь. Сначала он много внимания уделил сложности турнира и отличным навыкам учащихся. Потом обмолвился, что кое-кто из студентов его разочаровал, нарушив принципы честного соревнования, но это все требует детального изучения и рассмотрения каждого случая на совете.

Мне так и хотелось поторопить ректора, чтобы услышать – что же решило жюри? И вот наконец он дошел до самого главного, и объявил, что педагогический совет почти единогласно принял решение объявить победителями четырех человек. На этих словах площадь взорвалась аплодисментами. Я даже растрогалась от такой поддержки.

По этому поводу нам должны были вручить два знака отличия. Один – магический. Зачитав текст о награждении каждого из победителей турнира, ректор посылал в нас импульс, остающийся пометкой на ауре. Вторым знаком являлся вымпел с символикой университета. По традиции его вешали на шею, поэтому ректор пригласил на помощь декана Клеронса. Однако он немного растерялся, пытаясь примериться к одному из нас, чтобы не только повесить злополучный вымпел, но и не облить никого водой из ведра.

– Да поставьте вы уже это ведро, – возмутился в сердцах ректор. – Что вы с ним носитесь!?

Алекс слегка покраснел, но больше ничем не выдал своего недовольства, и даже взглядом не упрекнул виновницу того положения, в котором он оказался. Профессор молча поставил ведро на ступеньку главной лестницы и вернулся к награждению. А Эдди немного высунулся из воды, чтобы с довольством опытного наставника наблюдать за заслуженным награждением своей подопечной.

Первый вымпел украсил грудь Далтона Клифа. Он смотрел на всех с уверенностью человека, который всегда знал, что победит. И сейчас меня не раздражала эта его самоуверенностью, потому что я знала, через что ему… – нам – пришлось пройти, чтобы одержать победу.

– Ой, какой милый котик, – раздался из толпы студентов чей-то восхищенный голосок, и у меня внутри все похолодело.

Ноги моментально стали ватными. Взгляд заметался по площади, выискивая врага, но ничего предпринять я уже не успела. В один большой прыжок тот самый карамельный котяра, допрыгнув до ведра, повалил его. И в следующее мгновение моя маленькая беззащитная рыбка оказалась у него во рту. Только хвостик торчал…

Над площадью разнесся душераздирающий крик. Мне показалось, что это предсмертный крик дяди, и я в ужасе зажмурилась, пока не осознала – это мой голос. Это я кричала вместо того, чтобы действовать! Я кинулась к этому полосатому монстру, в отчаянной попытке ухватить дядю за хвост и вытащить. Но кот сверкнув желтым глазом убежал прочь.

– Остановите его! – взмолилась я, обращаясь к присутствующим. – Он же его сожрет! Так нельзя!

Слезы градом текли по щекам, но мне было все равно. Окружающие стояли как истуканы. Никто даже не шелохнулся, не попробовал догнать это чудовище.

– Ирейн, поднимайся. Его уже не спасти, – произнес Алекс, приобнимая меня за плечи. – Хищники скоры на расправу.

– Зачем, зачем я доверила его вам? – пробормотала сквозь слезы. – Это я во всем виновата. Стоило оставить его в комнате!

– Голубушка, ну зачем же так убиваться? – добродушно произнес ректор. – Ваш питомец был всего лишь рыбой. Жаль конечно, что он так трагически погиб… Хотите, мы вам новую подарим?

– Да как вы можете?! Он же… Это же… Это же Эдди! – выкрикнула я и окинула взглядом собравшихся.

Только Нинель понимала всю боль моей утраты. Она сама стояла со слезами на глазах и тихонько всхлипывала, а Далтон бережно обнимал ее за плечи. Остальные студенты и преподаватели смотрели на меня кто с недоумением, кто с сочувствием. Поняв, что их жалость невыносимым грузом давит на плечи, я сорвалась и побежала в общежитие. Никакие награды мне уже были не нужны, если из-за них я не уберегла не просто дядю, но и друга.

Человек может бесконечно наблюдать за игрой кота, особенно, если прикидывает как его прибить! Потому что наблюдала я именно за той самой… заразой, что сожрала Эдди! Этот кот спокойно себе резвился на поляне в глубине академического парка.

Пару дней я безутешно рыдала в подушку, не в силах остановиться. Меня по очереди утешали Нинель, профессор Клеронс и даже Далтон. Потом слезы закончились, и я потихоньку стала приводить себя в порядок. Благо в академии началась неделя каникул, чтобы студенты могли перевести дух после изнурительного турнира.