Надо отдать должное, даже обнаженный, даже расслабившийся и потерявший сознание Малфой смотрелся весьма внушительно.

«Нет, ты совсем идиотка, Гермиона, приди наконец в себя, этот человек просто пытался убить тебя, а ты здесь восхищаешься его отличной фигурой, пялясь на то, что спит он совсем обнаженным», — с отвращением подумала она.

И кинула в Малфоя Инкарцеро, прежде чем бросить Энервейт.

— Что здесь происходит?.. — в замешательстве очнулся он. Попытался встать, но понял, что скован веревками и после тщетной попытки освободиться, огляделся и заметил Гермиону, стоящую в углу с палочкой в руке, направленной на него.

Поначалу Малфой, казалось, удивился ее присутствием. Но потом заметил засохшую у нее на шее кровь, и до него наконец дошло, кого именно он атаковал.

— Вы!..

Его обычно спокойный ровный голос прозвучал рвано и хрипло.

— Именно, я… Это я, Люциус, — Гермиона медленно подошла к кровати, оставаясь по-прежнему вне досягаемости и притворяясь, что излучает спокойствие, чего она совсем не испытывала. Но все же поинтересовалась:

— И по какой же такой причине вы решили именно так отблагодарить меня за гостеприимство? Напав на меня сзади? Неужели это мой дом настолько ужасен, что вывел вас из себя? — она слегка опустила палочку, но не отвела ее от Малфоя, дожидаясь ответа.

— Нет, я думал, что это замаскированный Эйвери или Нотт, и отреагировал совершенно бездумно. А поскольку мне не разрешают использовать палочку, пришлось прибегнуть к магловскому способу защиты себя. Извините, если ранил вас, уверяю… если бы я знал, что это вы, я бы никогда не напал, — с каждым словом Люциус, казалось, успокаивался и говорил все тише и тише, под конец глубоко вздохнув. — Пожалуйста, отпустите меня, миссис Уизли… Клянусь, я не наброшусь на вас снова, — он откинулся на спинку кровати, покорно ожидая решения Гермионы.

Гермиона же подумала, что все, сказанное им, и впрямь имеет смысл: он действительно не знал, что это она, и хотя она по-прежнему не доверяла этому человеку, сейчас он, похоже, не представлял особой угрозы. Она подняла палочку и отступила к стене, чтобы увеличить расстояние между ними, прежде чем снять веревки, привязывающие его к кровати.

— Что случилось с Нарциссой, и где все ваши домовики?

Освобожденный Люциус неосознанно потер запястья, раздраженные путами. Потом горько рассмеялся и поднялся с постели, ничуть не заботясь о том, что он абсолютно голый или о том, что она видит его задницу… «Кстати, очень недурную задницу…» когда направился к гардеробу. Малфой быстро оделся в черные брюки и рубашку на пуговицах, которые он оставил расстегнутыми, подошел к столу и налил себе еще выпить. И только потом заговорил.

— Нарцисса ушла, — снова с отчетливой горечью ответил он. — И не думаю, что когда-нибудь вернется, — он сделал большой глоток. — Домовики тоже ушли, как только начался скандал, но надеюсь, к утру они вернутся.

Малфой устало опустился на стул и откинул голову назад, закрыв при этом глаза.

А Гермиона старалась изо всех сил справиться с тем, что Люциус, сидящий сейчас перед ней, разительно отличается от того, каким она помнила его по прошлому. Этот Люциус Малфой в отличие от того, прежнего, выглядел потерянным и каким-то опустошенным, что невольно заставило ее сглотнуть ту жалость, что поднималась в ней при виде его.

— Я не понимаю, Люциус, зачем Нарциссе уходить? — в замешательстве спросила она Малфоя. — Она же прекрасно знала, что находится в опасности, и сама старалась избежать всего этого. Уверена, после того, как ваша жена придет в себя и успокоится, она обязательно вернется.

Гермиона предположила, что Люциус сказал что-то, что разозлило или ранило бедную женщину, но чувствовала: Нарцисса скоро поймет, какую глупость совершила, приняв решение покинуть безопасность этого дома, и возвратится назад.

Люциус посмотрел на Гермиону больными глазами и тяжело вздохнул.

— Мы поссорились из-за того, что именно она держала в секрете все эти годы, — и он саркастично засмеялся. — Еще три дня назад ее тайна была секретом для когда-то могущественного, а теперь опозоренного Люциуса Малфоя, — он резко прервался и сделал еще один глоток из своего стакана.

Гермиона ждала, что Малфой продолжит, но когда наступившая тишина стала слишком тяжелой, мягко начала:

— Уверена, что она вернется, и вы сможете решить все проблемы, возникшие между вами, — Гермиона очень надеялась, что сможет хоть как-то обнадежить его.

— Зачем? Чтобы ссориться и скандалить дальше? Черт возьми, да многие годы это и есть основное средство общения в нашем браке.

Гермиона знала, что ее обнадеживающая фраза прозвучала смешно и глупо. Но все же попыталась успокоить его улыбкой.

Люциус, казалось, смотрел на нее целую вечность, прежде чем тихо, еле слышно продолжить:

— Нарцисса не вернется, поверьте мне, — он нахмурился, но, увидев ее обеспокоенное лицо, снова язвительно рассмеялся и добавил: — О, нет, конечно, я не убивал ее, если вы об этом думаете. Она была живая и даже весьма разъяренная, когда выбегала отсюда.