Их было трое: впереди шел капитан Коньков, за ним с медицинской сумкой пожилой врач и сзади - водитель глиссера, малый лет двадцати пяти, в кожимитовой куртке и в черной фуражке с крабом.

– Где пострадавший?
– спросил врач, подходя к леснику.

Но ему никто не ответил. Женщина протянула руку Конькову и сказала:

– Здравствуйте, Леонид Семенович!

– Здравствуйте, Дарья!
– удивился Коньков, узнавая в этой женщине финансиста чуть ли не с соседней улицы.

– А это лесник Голованов, - представила она старика.
– Хозяин зимовья.

– Следователь уйгунской милиции, - козырнул Коньков.
– А где бригадир?

– В избе, - ответила Дарья.

– Проводите!
– сказал Коньков и сделал рукой жест в сторону зимовья.

И все двинулись за Головановым.

Бригадир Чубатов лежал на железной койке, застланной медвежьими шкурами. Это был светлобородый детина неопределенного возраста; русые волосы, обычно кудрявые, теперь сбились и темными потными прядями липли ко лбу. Серые глаза его воспаленно и сухо блестели. Запрокинутая голова напрягала мощную шею, посреди которой ходил кадык величиной с кулак. Лицо и шея у него были в кровоподтеках и ссадинах. Он безумно глядел на окруживших койку и хриплым голосом бессвязно бормотал:

– Ну что, заткнули глотку Чубатову? Я вам еще покажу... Я вас, захребетники! Шатуны! Силы не хватит - зубом возьму. Дар-рмоеды!

Медик с дряблым озабоченным лицом, не обращая внимания на эту ругань, ощупывал плечи его, руки и ноги. Потом распахнул рубаху на груди, прослушал стетоскопом. Наконец сказал капитану:

– Ран нету, кости целы. Обыкновенный бред. Температура высокая. Острая простуда.

– Они его в воде бросили, мерзавцы, - сказала Дарья.

– Кто-либо из его бригады есть на зимовье?
– спросил Коньков.

– Те разбежались. А последние, двое, уехали на моей лодке за продуктами, - ответил Голованов.

– Накройте его, - сказал капитан, кивнув на бригадира, - и отнесите в глиссер. А вы останьтесь в избе со мной, - обернулся он к Даше.

Голованов и моторист взяли Чубатова под мышки и за ноги, врач помогал им, поддерживая больного за руку, - и все вышли, тесня и мешая друг другу на высоком пороге.

Коньков притворил за ними дверь, указал Даше на скамью возле стола.

– Присаживайтесь!

Сам сел на табуретку к столу, вынул из планшетки тетрадь.

– Я вынужден задать вам несколько вопросов. Что вы здесь делаете? Уж не поварихой ли работали в бригаде?

Даша чуть повела плечиком, капризно вздернула подбородок.

– Я работаю финансовым инспектором Уйгунского райфо.

– Это я слыхал. А что вы здесь делаете?

– В бригаде Чубатова находилась в командировке и помогала им в качестве экспедитора.

– Что значит - в качестве экспедитора? Какие обязанности?

– Ну, обязанности разные... Дело в том, что бригада состоит на полном хозрасчете. Ей отпускаются средства для заготовки леса и на прочие расходы, связанные с производством: покупка продуктов, тягла, оборудования всякого.

– И вы занимались этими покупками?

– Не совсем так. Я помогала оформлять трудовые сделки. Как бы контролировала их законность. И некоторое оборудование приходилось завозить мне.

– И сколько же вы находились в бригаде?

– Всего месяц.

– Значит, при вас случилась драка? Или нападение на бригадира?

– К сожалению, нет. Я в ту ночь была в Кашихине, закупала продукты в сельпо для бригады.

– И вы не знаете, из-за чего ссора произошла?

– Вам лучше бы поехать на Красный перекат. Там удэгейцы вам все расскажут.

– Куда мне ехать и кого спрашивать - я сам знаю. А вас прошу отвечать на вопросы.

– Вы со мной так разговариваете, будто бы я подследственная, улыбнулась Даша.

– Избили человека... Еще неизвестно, какие осложнения это вызовет. Вы знаете обстоятельства или причины драки и не хотите говорить. Как прикажете понимать это?

– Дело в том, что драка произошла из-за меня.

– Но вас же не было в ту ночь в бригаде?

– Окажись я в бригаде, может, и драки не произошло бы.

– Значит, причина в обыкновенном соперничестве?

– Вроде этого.

– И кто же оказался соперником бригадира?

Она опять кокетливо повела плечом.

– Вы меня, право, ставите в неловкое положение, - усмехнулась.
– Уж так и быть, скажу. Только вам, как представителю закона, по секрету...

– Ну, скажите по секрету.