— Дипломат. Посол и министр иностранных дел каганата. Просто дело моё достаточно хлопотное. Так сказать, имеет свои риски.

…

Это было очень своеобразная хирургическая операция.

Во-первых, я сидел в дальнем углу в компании троих студентов-медиков, все в халатах, все хмурые и молчаливые. Ещё двое ассистировали. В операционной по моим ощущениям было холодно, как в морге.

Все молчали, редкие команды хирурга раздавались в полной тишине.

Во-вторых, где-то через двадцать минут дверь распахнулась и поблескивая очками, вплыл растерянный полицейский, явно вызванный администрацией больницы.

Я поманил его пальцем. Когда он подошёл, показал ему дипломатический паспорт.

— Чего это? — шёпотом спросил он.

— Я посол. У меня дипломатический иммунитет.

— Ааа…

— Ты не можешь меня арестовать, допросить и так далее, без санкции министерства иностранных дел. Понятно? — затем прищурил глаза и продолжил с китайским акцентом. — И ты тозе посол.

— Какой это я посол? — не понял полицейский.

— На хер посол, — я сунул ему в карман две сотенные купюры и жестом велел валить, что он, несколько растерянно, исполнил.

Операция заняла два с половиной часа, которые я провёл в оцепенении и, наверное, не я один.

…

— Господин… Не знаю, кто Вы, — ко мне подошёл немолодой невысокий доктор, тот, кто руководил процессом и по сути, главный в операции.

— Граф. Зовите меня графом, не будем усложнять. Как мой друг? Ставки Вы знаете.

— Мы лечим людей не из страха и не ради денег.

— Мне плевать, доктор. Ваши жизни, чтоб ты понимал, для меня ничего не стоят.

— Вы угрожали моему человеку, мы вызвали полицию, — доктор за операцией явно не заметил, что полиция уже своё «отработала».

— Ваш человек… Если мой друг не будет жив, вам понадобится новый ассистент.

— Я обещаю его отругать за проявленный расизм.

— Вы собирались дать человеку умереть только потому, что он китаец. Поругайте, уж будьте любезны.

— Ваш подельник будет жить. Он лишился одной доли печени и сорока сантиметров тонкого кишечника, ему придётся полгода провести на диете. Повреждены мышцы пресса, ему придётся заново учится ходить.

— Ничего, он живучий, справится.

— Мы отправили его в реанимацию на неделю. Его родственники могут забрать его после выздоровления. А Вы отправитесь в тюрьму.

— Не отправлюсь, у меня дипломатический иммунитет.

— Не понимаю.

Я встал.

— Прошу прощения, док. У Вас. Не у Вашего хмыря.

Я положил на окровавленные инструменты десять тысяч рублей.

— Мне не нужны деньги, — насупился доктор. — Я спасаю людей, потому что это моя роль, моё предназначение, мой долг.

— Как скажете. Деньги Ваши. Не нужны, можете их сжечь. Мне на них плевать. Почти всё, что мне нужно, очень трудно купить за деньги.

Я вышел и за мной гурьбой вышли студенты, кровь двоих из них теперь циркулировала внутри Танлу-Же.

— Пошли на воздух, молодёжь.

— Да это самое, граф… Мы ж вроде того, ровесники, — насупился рыжий.

— По формальным годам, да, — они вывели меня во внутренний двор, где среди лавок и газона сидели и курили (курить повсеместно в этом мире ещё не запретили, в том числе врачам и пациентам) довольно много людей, пациентов, а двое из них, как мне кажется, не совсем здоровы психически. Ну, таким тоже курить надо.

— Слушайте, молодёжь. А айда ко мне?

— Куда это к Вам? — спросил самый высокий.

— Каганат Южный Алы Тау. У меня есть пара фельдшеров, которых мы произвели в доктора.

— Так нельзя.

— Когда война и полное отсутствие медиков в каганате, то очень даже можно. Это я вам как министр говорю. Так что? Я больницу создам, вы все вместе будете людей лечить.

— Мы ж ещё студенты, братишка-граф.

— Доучитесь удалённо. Ну, в общем, я не шучу. Я завтра приду проведать друга, готов забрать с собой.

— А я дантист, — поднял руку рыжий. — Вы уверены в своих словах?

— Я не отказываюсь от своих слов, не имею такой привычки.

Достал деньги и расплатился с ними.

— Видите ли, убить человека у нас много кто умеет, а вот починить почти никто. Так что вы подумайте. Как и говорил раньше, я не шучу. Да, вы там как-то за моим приятелем присмотрите! Потому что, если он помрёт, я свою угрозу по доктору тому выполню.

Бригаду китайцев, которые прибыли как громадный цыганский табор встречали без Танлу-Же.

Пока что были наготове, сидя в штабе: я, парочка китайцев в качестве переводчиков, Филипп с Бульдогом и атаман.