Покинув ворота, он ломанулся на нашу сторону и принял участие в трёх накатах. Причём всего за две минуты до конца игры, он едва не забил гол. Выручил Кошель. Хотя я ему и приказал не влезать во вратарскую, он влетел туда и выбил мяч из-под ног Макара.

После этого мяч попал к Гене гаишнику и тот рванул вперёд, явно намереваясь заколотить гол в пустые ворота. Понимая, что это уже лишнее, я заорал Гене, чтобы он дал пас и тот, уже по привычке, послушавшись, переправил мяч мне на ход ноги.

А я, убежав от последнего защитника, вместо того чтобы пересечь центр поля и рвануть по прямой к воротам, пробил дальний удар. В полёте кручёный мяч сильно отклонился от нужной траектории и пролетев всего в полуметре от штанги, вылетел за пределы поля.

На трибунах раздался слитный вздох разочарования. Послышался недовольный свист. Я знал, что если бы сейчас забил, то стал героем матча. А так, я только смазал концовку матча. Правда, меня это вполне устраивало, по нескольким причинам.

Во-первых, мы всё равно победили и счёт на табло так и остался 3 — 2. Во-вторых, Кошель проявил себя и показал свои футбольные таланты тем, кто их может оценить по достоинству. Ну и в-третьих, мы хоть и победили деревенских, но не поставили обидную точку. Теперь никто, не будет обсуждать итоги матча, но все без исключения, запомнят этот обидный промах и будут рассказывать, как я в конце по полной обделался. Мне с Макаром сегодня ещё придётся договариваться, и я думаю, это должно поднять ему настроение и сделать посговорчивее.

Кстати, к концу товарищеской встречи, на стадионе собралось больше тысячи жителей микрорайона. Значит, о матче узнают все и многие запомнят его на всю жизнь. Задумавшись об этом, я невольно подумал о том, что подобное может что-то изменить.

Конечно, будущее страны этот матч точно не изменит, но, вполне возможно, скорректирует судьбы некоторых людей. Надеюсь, что в хорошую сторону.

И в этот момент, рядом с трибунами, я снова увидел своего свидетеля. Воронцов стоял в тени и явно на меня полился.

Интересно, а сможет ли изменить будущее страны, то, что я хочу сделать с ним и тайным обществом долгожителей? Задав себе этот вопрос, я ушёл в себя. При этом само время, как мне показалось, замедлило свой бег.

Уничтожив серийного убийцу, я спас минимум одну девушку и помешал членам общества провести ритуал без потерь. Пока они не знают, что это сделал именно я, иначе бы уже появились рядом. Я, однако, я был уверен, что меня вычислят, и сейчас хотел только одного, опередить врагов.

А в то, что они враги, я ни капельки не сомневался. Интересно, кто ещё из тех, кого я знал в будущем, является членами этого общества. Это мне ещё предстоит узнать. На сейчас я уверен, что после развала Союза, многие из них стали влиятельными и сказочно богатыми господами.

Что-то мне подсказывает, что в их среде обязательно появятся олигархи, содержащие целые политические партии, и крупные чиновники, курирующие действие силовых структур.

Правда, по-прежнему непонятно, зачем они держали в следственных органах, человека, который под них копал? И только в тот момент, когда я реально что-то узнал, меня сразу убрали. Но всё же почему они не сделали этого раньше?

А ещё, я так и не понял, зачем мой свидетель Антон Львович Воронцов, явно являющийся членом организации, провёл десятки лет в старой квартире, причём сидя в коляске. Конечно, Воронцов не бедствовал, но меня всё равно мучил вопрос, кто его заставил уйти в безвылазное, добровольное затворничество?

Что-то явно произошло? И я был уверен, что мне поможет во всём разобраться, только обстоятельный допрос более молодой версии Воронцова. Он обязан мне ответить на все накопившиеся вопросы.

А если учесть, что в восьмидесятые, организация только начала возрождать свою структуру после долгой спячки, то начинать рубить это деревце надо прямо сейчас.

— Лейтенант! Александр Иванович! — возгласы судьи матча, являющегося по совместительству начальником ОТК чулочно-носочного цеха, заставил меня встрепенуться и прийти в себя.

Посмотрев на то место, где стоял Воронцов, я увидел, что он исчез. Толпа граждан, спускающихся с трибун, тоже начала неспешно рассасываться.

— Андрей Петрович, ты чего-то хотел? — спросил я, повернувшись к судье.

— Да. С тобой хочет поговорить Поликарпов.

— Тренер комбинатовской команды. С чего бы это? — Деланно удивился я. При этом я ожидал вызова на подобный разговор и даже добивался его всеми своими действиями. Так что гонец меня не удивил. — Ладно, пойдём поговорим.