Что и почему, Мира уже не помнила, потому что ее мозг был занят попытками не дать ее сердцу остановиться.

Мысли Миры прервали громкие удары. Она наблюдала, как ундина весь сжался, врезавшись в стекло. И опять. И опять. Больно, наверное. Его плечо и так уже было выбито и неловко болталось, но он не сдавался. Бился о стекло снова и снова, пока вода не начала сочиться в щель снизу.

Ее разум уже достаточно помутился, и Мира захихикала. Если бы хватало кислорода, она бы, наверное, сказала: «Ой, смотрите, теперь я еще и утону».

Но он не остановился, чтобы послушать, что за звуки она там издает. Без устали работая огромным, сильным хвостом, ундина врезался в стекло столько раз, что оно наконец треснуло и открылось, словно крышка от банки с килькой. Изогнутая и с острыми краями – некоторые инженеры так из нее и ели.

Вода хлынула внутрь, отбросив Миру к стене. Весь мир превратился в замедленный кинофильм. Все вокруг парило. Сварочный аппарат, ее волосы, ундина, который плыл к ней с такой грацией, что глаза защипало от слез.

А нет. Это просто морская вода.

Он приблизился к ней, сверкая острыми зубами. Интересно, это вот так вот она умрет? Хотелось бы ей быть не в сознании, когда он откусит от нее первый кусок.

Но вместо этого он подплыл еще ближе и накрыл ее губы своими.

Первое, о чем она подумала, – какой же он холодный! А ее, на секунду, и так уже окружал ледяной темный океан, сжимая ее грудную клетку и отбирая последние частицы кислорода. Еще несколько минут, и она впадет в шок от переохлаждения, если, конечно, как-то сможет дышать. И каким-то образом его губы казались еще холоднее, но при этом очень гладкими.

Высунув язык, он лизнул ее губы, и она уже была в таком ступоре, что открыла рот, даже не подумав. Может, это он так утешал ее перед неизбежной смертью?

Ундина схватил ее за подбородок когтистой лапой, заставляя разинуть челюсть еще шире, и вдохнул в нее воздух. Ее легкие жадно втянули кислород, и Мира заскребла пальцами по его рукам и плечам, хватаясь за что угодно в попытках заполучить еще больше жизненно необходимого кислорода. Он выдохнул опять, и она опять вдохнула и оторвалась от него, кашляя под водой, потому что легкие успели забыть, как дышать.

Она тонула. Она точно тонула.

Но ундина снова поднес ее лицо к своему и дал ей еще немного воздуха. Мира запоздало осознала, что висит прижатая спиной к стеклу, окруженная ледяной водой, и целуется с ундиной, который только что пытался ее убить.

Он снова приблизился, и она уже задержала дыхание, когда он отстранился.

Галогеновые лампы давно погасли, и Мира с трудом могла разглядеть его лицо. Только свет снаружи озарял его выражение, и оно явно было недовольным.

А потом он прижал ее к груди и выплыл с ней в открытый океан. Холод подобно тысячам иголок начал впиваться в ее руки и ноги, и она не могла ими пошевелить. Не могла даже ухватиться за него, пока он плыл к стеклянному лифту, на который девушка показывала.

Каким-то образом, даже теряя сознание, она успела увидеть мелькнувшую перед глазами глубину. Огромная и темная. Бесконечное пространство перед ней одновременно пугало и сулило свободу.

Всю свою жизнь она была заперта на Бете. Она знала каждый коридор, куда ей можно было заходить, каждую комнату, где позволялось ходить инженерам. Но это? Все это было куда больше.

Ундина силой открыл двери лифта и зашвырнул ее внутрь так быстро, что кабина успела наполниться только наполовину, прежде чем те снова захлопнулись.

Мира несколько раз моргнула, пытаясь осознать, сколько же силы на это потребовалось, а потом кинулась к панели управления.

– Нажать… кнопку… – простучала она зубами и наконец нажала хоть какую-то. Плевать какую, любой этаж сойдет.

Стеклянная кабина заскрипела, вздрагивая и постукивая, но все же пришла в движение. Мира рухнула на колени, замерзая в ледяной воде.

Несмотря на то что стекло запотело от ее дыхания, она видела, что ундина наблюдает за ней. Он завис в воде, и Мира не могла понять: он озадачен или разъярен. Ундина смотрел, как она поднимается по внешней стене города, и его длинные волосы парили в воде, а электрические синие всполохи переливались по прекрасному телу. А потом он взмахнул хвостом и испарился.

В этот момент дверь за ее спиной открылась, и она вывалилась из кабины вместе с водой на очень дорогие полы.

В голове все смешалось после встречи с этой ахромо. Она была совсем другой, не как ей подобные.

У нее был хороший план, хоть и от сумбурных жестов и слов, которыми она пыталась его донести, у Арджеса разболелась голова. Все равно что слушать чирикающего ребенка, болтающего о совершенно неинтересных вещах.