Разноцветные шарики в рассеянном свете, проникающем в дверь, были еще прикольней. К горлу подкатил комок, а в ушах засвистело.

– Твою жеж мать!.. Как больно!
– Я отполз к порогу двери и посмотрел вниз. Зоя Ивановна никуда не делась и, увидев меня в проеме двери, даже, кажется, обрадовалась. По крайней мере, именно так я расценил ее протянутые ко мне скрюченные пальцы с синими ногтями.

– Гадство, - констатировал я итог эксперимента. «Постой, было же темно - дверь моей квартиры была закрыта». Я со стоном поднялся и закрыл дверь, ведущую в свою квартиру, потом, подумав, прикрыл дверь и в квартиру бабы Зои. Стало совсем темно. «Вот так… именно вот так все и было». Я нащупал ящик, судорожно сглотнул слюну, вздохнул поглубже, набираясь решимости, и со всей дури двинул по ящику больной коленкой.

Всё-таки меня вырвало. Вышли утренние кофе и печенька посмотреть на всё это безобразие. Прямо на куртку, которая до сих пор валялась на полу, и на которую я свалился от боли. Сплюнув кислый сгусток, я подполз к двери и потянул ее на себя. Свежий воздух и приветственный скрежет вставных челюстей бабы Зои привёл меня немного в чувство.

– Здрасте, давно не виделись, - я откинулся спиной на распахнутую дверь, потирая больную ногу. Колено уже ощутимо распухло и взрывалось болью при любой попытке его согнуть.
– Вот так, Зоя Ванна, видать, я с вами тут надолго, привыкайте. Одноглазый монстр двадцати метрами ниже удовлетворенно заурчал. Я ее оптимизма не разделял. Хорошего, во всем этом, было мало. Колено болит, идти некуда, жрать тоже нечего - кухня-то моя где-то под бабой Зоей.

И тут меня прорвало. Я жаловался бабе Зое на несправедливость судьбы, найдя в ее лице благодарного слушателя. Зоя Ивановна не сводила с меня взгляд единственного глаза, периодически урчала, соглашаясь, или аргументировано возражая мне щелканьем вставных челюстей, а один раз даже вспылила, когда я попытался прыгнуть к ней, покончив свои мучения. Она, вскинув руки, после чего потеряла равновесие и кубарем скатилась с плиты. Я даже заволновался за старушку, но через пару минут она опять вскарабкалась наверх, чтобы быть поближе к объекту своего желания.

Минут через пятнадцать, за разговорами я и не заметил, как боль в ноге успокоилась, колено работало почти сносно, если не делать резких движений.

– Ну ладно, засиделся я тут с вами, Зоя Ванна, пора и честь знать, утомил я вас, наверное?
– Я поднялся и, прихрамывая, вошел в квартиру соседки, благо она досталась в моё полное распоряжение. Побродив по ее двушке и не найдя ничего съедобного, я соорудил из черенка швабры и большого кухонного ножа внушительное копье, примотав лезвие скотчем к палке, и, используя свое оружие как посох, похромал в подъезд.

Проходя мимо черепа возле мусоропровода и ухмыльнулся, вспомнив, как я испугался его в первый раз. Странно, бедный Йорик показался мне сейчас самым безобидным из того что меня ждет впереди. Жизнь или, что-то еще, а может кто-то еще сыграли со мной злую шутку, но офисный планктон не собирается сдаваться. Еще вопрос: кто выйдет из этой битвы победителем.

«Кто виноват?» и «Что делать?»

Улица встретила меня теплом и сыростью. Деревья без листвы, грязь под ногами и чавкающий мох на асфальте. По ощущениям была середина апреля, а никак не январь, на который указывала стрелка моего биологического календаря. Я стоял возле подъезда и не знал, в какую сторону пойти.

– Тебе открыты все пути, - пробормотал я себе под нос фразу, которую услышал от директора школы на выпускном вечере. Только сейчас она почему-то меня не то что не радовала, а даже пугала. Я поежился: «Зря куртку не взял. Может вернуться? Не… Не пойду.» Подниматься с больной коленкой на седьмой этаж не хотелось. «А чего бы хотелось? А очень хотелось пить! Просто в горле пересохло. И что теперь? Не из лужи же теперь пить?»

Я судорожно огляделся. Слава Богу, баба Зоя со своими друзьями осталась во дворе с той стороны дома, но это не значит, что такие же неживые граждане не бродят и тут. А если с Зоей Ивановной, по старой памяти, у меня наладились какие-никакие отношения, то к новым знакомствам я был еще не готов, как физически (я потер свою больную коленку), так и морально.

Опираясь на свой самодельный дротик, я был больше похож на хромающего побритого деда Мороза в побитом молью грязном свитере, чем на крутого исследователя неведомых земель. Именно неведомых. И, хотя, несмотря на то, что двор был мне знаком, все равно было ощущение, что кругом подстерегают неприятности. И я даже знал, по примеру бабы Зои, как эти «неприятности» выглядят. Дохромав до края дома, я с опаской выглянул из-за угла. Улица была пуста и внушала доверие. Облизав пересохшие губы, я уговорил себя сделать шаг из кажущегося безопасным укрытия. Ничего не произошло. Никто на меня не кинулся, не было криков или каких-либо звуков указывающих, что я замечен и опознан как вкусная и желанная добыча. «Все равно – это место надо пересечь как можно скорее». Легко сказать. Прыгая, как больной кузнечик с перебитой ножкой, охая и матерясь себе под нос, судорожно озираясь, я побежал к противоположному углу. Наверное, со стороны это выглядело смешно, но фигуры вдали, как раз напротив провала в доме, совершенно не располагали к излишнему юмору. Благо, что все они были сильно заняты ожиданием появления моей драгоценной персоны в проеме дверей седьмого этажа и совершенно не обратили внимания на мой чемпионский параолимпийский забег.

Мне показалось, что я скакал до угла магазина целую вечность, и к тому моменту, когда прижался спиной к стене спасительного угла, все зомби района указывали на меня своими костлявыми скрюченными пальцами. Отдышался я только минут через пять. Удивительно, но пробежка пошла мне на пользу. Колено уже не отдавалось болью при попытке перенести вес на ногу, и вполне сносно сгибалось и разгибалось. Но вот жажда… во рту от ужаса и бега пересохло так, что слюна превратилось не то чтобы в пасту, а даже скорее в порошок, который скрипел на зубах на всю улицу.