— Нет, — рыкнул он коротко. — Сейчас меня ждут в таверне. Я хочу есть!

Монашек тактично отступил.

— Мы подождем, пока сиятельный князь отобедает.

Дик обменялся взглядом с начальником охраны, который мгновенно насторожился: Левий предупредил его, что встреч гостя с Климентом допускать нельзя. Стражник понял все правильно и повел Дика в огромную, переполненную людьми таверну. У этого примечательного здания оказалось множество выходов, а истому горцу большего и не требовалось: всякого надорца учили уходить от нежеланных встреч, едва он утверждался на собственных ногах. Однако, благополучно вернувшись в коллегию Ордена Милосердия, юноша не стал медлить. Кеннета следовало отослать из Агариса как можно скорее: неугомонный паж мог по легкомыслию попасться в руки неприметных «истинников».

Весь вечер Ричард сочинял письмо на образцовом старогальтарском. Сколько же усилий пришлось приложить матушке, чтобы вбить ему в голову этот мертвый язык дипломатии! В изысканных выражениях, затверженных по книгам древних ораторов, Ричард поведал «достопочтенной госпоже» всю сочиненную Левием историю с Алатом и Агарисом, стараясь нигде не врать напрямую. К письму он приложил пропуск, выписанный Вороном. Опус и документ предназначались Большому Совету на случай, если Дорак выдвинет против герцога Окделла обвинение.

Не менее важным, чем письмо, были устные распоряжения. Ричард строго-настрого велел Кеннету передать дословно: если Дорак обвинит Окделла в государственной измене, матушка должна будет обратиться за помощью к Ворону. И никаких возражений! Второе: если Дик к тому времени не вернется в Талиг, ей придется самой ехать в Олларию.

— Передай твоему отцу, Адгейлу и Сеттону, — наставлял Ричард пажа, — что в этом случае я поручаю им сопровождать миледи. Они должны будут выехать тайно и как можно быстрее добраться до столицы. Много людей не брать, но пусть Адгейл держит своих в резерве. Что до графа Ларака, то он, если пожелает, может поехать, но отдельно и позже всех остальных. Он славный человек, но слишком стар и будет скорее помехой. Я нижайше прошу герцогиню остановиться в столичном доме наших вассалов Рокслеев. На дядю Карлиона надежды мало… Но я знаю, что матушка с ним справится.

Кеннет понятливо кивал, энергично взмахивая отросшим чубом волос.

— Полковник Каллофен пусть держит оборону. Он знает, что делать, и без меня. Но все же передай: он не должен забывать, что приказы ему отдаю только я и король, а не губернатор и уж тем паче не Дорак. Если кто-нибудь явится в Окделл с оружием до созыва Совета Меча, сопротивляйтесь. И еще. — Ричард задумался, прикидывая время. — Вели полковнику, чтобы капитан Рут с десятком наиболее верных людей ждал меня месяца через два, ну, скажем… — Ричард нахмурился, вспоминая карту алатского приграничья, — в окрестностях Бредона.

— Через два месяца? — озабоченно повторил Кеннет.

— Да, к началу месяца Летних Молний. Если меня не будет, я постараюсь передать весточку… Скажи капитану, что он и его люди должны держаться как можно незаметнее. Пусть ждут меня или моего посланца весь месяц Летних Молний. Если же никого не будет… Значит, случилось самое худшее.

Бедняга Кеннет с испугом уставился на него.

— Я должен предусмотреть всё, даже крайний случай, — строго сказал ему Ричард, сам внутренне замирая от собственных слов. — Но об этом ты не должен говорить миледи!

— Как же, милорд, я понимаю, — обиделся мальчишка. — Но ведь такой крайний случай невозможен?

— Я надеюсь, Кеннет, — отозвался Ричард со вздохом. — Я надеюсь.

2

Заглянув с утра на конюшню проведать Дракко, Робер Эпинэ едва не налетел на незнакомца в платье стражника Святого престола со знаком голубя, вышитым на плече. У маркиза нехорошо засосало под ложечкой: чего хочет от него Агарис? Разве Святой престол не оставил их в покое, сплавив Матильду и Альдо в Алат? Впрочем, ему еще повезло, что на одеянии чужака красовалась не мышь.

Незнакомец, стоявший в глубокой тени неподвижно, как столб, подпирающий стропила навеса, вдруг подался к нему и проговорил почти в самое ухо, причем в его речи послышался явственный надорский акцент:

— Ох, ваше лордство, да вы одно лицо с вашим покойным братом! Мне уж подумалось – призрак.

— Кто вы? — резко спросил Робер, отшатываясь. — Вы из Агариса?

— Не глядите на куртку, — отмахнулся незнакомец. — Я не стражник. Я слуга его милости герцога Окделла.

— Дикона?! — громко воскликнул Робер, едва не испугав своим возгласом Дракко.

— Тише, ваше лордство!.. Его милость тут, в паре хорн отсюда, в монастыре святого Гермия. Ему никак нельзя быть самому, но ему неймется поскорее свидеться с вами. Он послал меня, чтобы я проводил вас к нему. Но умоляю: никому ни слова! Его милость здесь инкогнито.

Робер с удивлением заглянул в лицо мнимому стражнику. Теперь оно показалось ему странно знакомым. Впрочем, это было и не удивительно: если посланец говорил правду, Робер, должно быть, не раз видел его прежде. Но Дикон… Инкогнито!