Новый удар сбил его с ног.

– Да я тя порву!

Держи! Ещё! Снова!

– Всё, всё, хватит, — трёх ударов оказалось достаточно, чтобы Гопник пошёл на попятную.

Но смысл его слов до меня не доходил. Я сейчас бил не дворового шпанюка, а олицетворение всего плохого, что со мной случилось. Потерю бизнеса, рухнувший в пропасть образ жизни, банковских клерков, налогового инспектора, жену-курву. Убогую квартирку, надоевшую до одури. Беспробудное пьянство от безысходности.

Бил, валил с ног, поднимал и снова бил.

Через некоторое время напор ярости поутих и проблеск здравого смысла смог достучаться до разума. Если я так продолжу, то попросту забью его до смерти. Но рука, словно сама схватила гадёныша за шею и душила пока лицо не запунцовело и тот не захрипел.

– Слушай сюда, гандон! — от переизбытка адреналина меня колотила крупная дрожь. — Если ещё хоть раз даже криво посмотришь в мою сторону, я тебя кончу! Придушу, мразь, голыми руками. Понял!

– Да, — еле слышно просипел тот.

– Не слышу! — рявкнул ему прямо в ухо и едва разжал сведённые судорогой пальцы.

– Понял — на сей раз у него получилось прохрипеть достаточно внятно.

– А теперь свалил отсюда на хрен, чтобы я тебя больше не видел! Выбесил, падла!

Увесистый подсрачник придал Гопнику ускорение в нужном направлении, а сам я отправился, куда собирался изначально. Курить, размышлять и успокаивать разгулявшиеся нервы. Зажигалку бы ещё найти. Та оказалась зажатой в руке. Вот почему возникло стойкое ощущение, что словно молотом бью. Да и хрен с ним, урода не жалко. Я слизал кровь с разбитых костяшек, откинулся на спинку сиденья и крутнул ребристое колёсико. Прикурил. Облако дыма тут же всосала вытяжка.

Странно, почему охрана не отреагировала? Драка на режимном объекте, как бы ЧП.

Хотя все, кто находится в этом боксе, всего лишь расходный материал. Лабораторные мыши тоже отношения выясняют, на их возню же не реагируют. Наверное, так это можно объяснить. Соседи тоже хороши. За стеной крики, вопли, шум драки, и хоть бы один нос высунул. Мало ли, вдруг кому помощь нужна. Разнять, в конце концов, попытались бы. Травоядные, млять. Хотя нет, вспомнил. Один замок точно щёлкнул, жаль не успел заметить какой. И хватит на этом, достаточно на сегодня впечатлений, пойду-ка я спать.

Под душ получилось залезть только утром, потому что накануне срубило как дерево на лесозаготовке. Зато выспался и поднялся за час до назначенного доктором срока. Без будильника. Пока понимал, что имел Николай Иванович, под словами «первую порцию в унитаз», чуть не обоссался. Догадался, лишь упустив струю. Так сказать, на наглядном примере. Правда, в сам унитаз не попал, пришлось потом убираться.

До семи оставалось ещё двадцать минут, но я уже оделся и был готов принимать события нового дня. Ждать никого не стал, потому что, вообще, стадные перемещения не терплю, поэтому отправился в медпункт в гордом одиночестве. Даже если в закрытые двери упрусь, ничего страшного не произойдёт. Прогуляюсь по холодку, подышу утренней свежестью, так ещё лучше получится. Но Эллочка вопреки ожиданиям оказалась на месте.

– Добрый день!

– Здрас-с-сьте.

Девушка дула пухлые губки и смотрела на меня обиженно. Странный народ, женщины, я-то тут при чём? Николай Иванович сказал пошлость, а крайний я, так получается? Ну ничего, подуется и отойдёт. Главное — смотрит, а выражение я подправлю. Вот прямо сейчас и займусь. Чем раньше начну, тем раньше обломится. Или нет, такое тоже случается.

– Вы сегодня особенно хорошо выглядите, Эллочка, — банальный комплимент сразу возымел действие.

Девушка фыркнула недоверчиво, но зарделась, и в глазах промелькнула искорка удовольствия. Доброе слово и кошке приятно, хотя откровенную глупость сказал. Я её второй раз в жизни вижу, откуда мне знать, как она в другие дни выглядит? Может, ещё лучше, чем сегодня. Но углубляться в рассуждения нет причины, главное, что работает.

– Милая, вы мне ссадины не обработаете? — я показал ей сбитые костяшки рук.

– Конечно, — тут же откликнулась та, потащила меня в процедурку. — Как это вас угораздило?

– С кровати во сне упал, — соврал я, усаживаясь на кушетку, и улыбнулся ей в тридцать два зуба.

Что и требовалось доказать. От былой обиды и следа не осталось. Изначальная симпатия, материнский инстинкт и навыки медработника в сочетании дают ядерную смесь. Если бы я не остановил, девушка обе руки бинтами замотала по самые плечи. После недолгих препираний сошлись на обработке йодом. Хотя на мне и так всё заживает, как на собаке. А уж такая мелочь и подавно. Через пару дней и вспоминать не буду.

– Эллочка, может, перейдём на ты, если вы не против? — предложил я, закрепляясь на достигнутых позициях.

– Не против, кулачком поработай, — она затянула жгут на левом предплечье.

Перевязочные процедуры как-то сами собой перешли в забор крови из вены, затем из пальца. И каждый раз девушка оказывалась ближе, чем было необходимо. Правила приличия можно не упоминать. Мне и самому нравилось, но продолжение требует места и времени, а его как раз сейчас нет. Поэтому надо угомониться самому и успокоить партнёршу. И сделать это нужно очень аккуратно, чтобы снова не обиделась.